Книга Бездушная, страница 38 – Гейл Кэрриджер

Теперь разозлился уже лорд Маккон, правда, по совершенно иным причинам.

— Так вот, значит, как вы все себе представили? И почему, скажите мне, молю, я вдруг передумал относительно… как вы изволили выразиться? Мгновенного злосчастного побуждения?

Сейчас его шотландский акцент был особенно силен. В другое время Алексию позабавило бы одно наблюдение: чем сильнее сердился граф, тем раскатистее становилось его «р». Однако сейчас она была слишком зла, чтобы заметить это. После его слов слез как не бывало. Алексия прекратила расхаживать по комнате и воздела к небу руки:

— Понятия не имею. Вы все это начали. Вы все это закончили. Вчера вечером вы вели себя так, будто едва меня знаете и к тому же не слишком жалуете. А сегодня явились в мою гостиную. И это вы мне скажите, что вы там себе думали вчера за ужином. Я не имею ни малейшего понятия, что у вас на уме, и это так же верно, как то, что я стою сейчас перед вами. Я говорю вам чистую правду.

Граф открыл было рот, но потом закрыл его снова. Сказать по совести, он и сам не знал, зачем сюда явился, поэтому затруднялся объяснить свои мотивы. Подхалимство, сказал профессор Лайалл. Граф понятия не имел, как к этому подступиться. Альфы просто не подхалимничают; высокомерие — это часть их работы. Может, лорд Маккон лишь недавно подчинил себя стаю замка Вулси, но альфой он был всегда.

Мисс Таработти ничего не могла с собой поделать, ведь редко кому удавалось заставить графа Вулси лишиться дара речи. Она чувствовала себя одновременно торжествующей и смущенной. Большую часть минувшей ночи она ворочалась с боку на бок в постели, переживая из-за его высокомерного поведения, думала даже навестить Айви и спросить ее мнение по этому поводу. У Айви, только подумать! Должно быть, она была в отчаянии. И вот теперь тот, кто вызвал возмущение Алексии, сидел перед ней, явно сдавшись под ее словесным натиском.

Тогда, будучи Алексией Таработти, она, конечно, немедленно перешла к сути дела и заговорила, глядя в розовый ковер (несмотря на всю свою храбрость, вида его желтых глаз вынести она не могла):

— Я не слишком… — тут она помолчала, думая о шокирующих иллюстрациях в отцовских книгах, — опытна. Если я как-то неправильно, ну, понимаете, — она помахала в воздухе рукой, смешавшись еще сильнее, но преисполненная решимости довести начатое до конца, — целовалась, вы должны простить мое невежество. Я…

Алексия замолчала на полуслове, потому что лорд Маккон встал с крохотной софы, которая издала стон, когда он поднялся, и целенаправленно двинулся в ее сторону. У него определенно очень хорошо выходило маячить и нависать. Алексия не привыкла чувствовать себя такой маленькой.

— Нет, — пробормотал граф хрипло, — дело не в этом.

— Возможно, — предположила мисс Таработти, вскинув перед собой руки, будто защищаясь, — вы передумали, поняв, что недостойно графа Вулси интересоваться двадцатишестилетней старой девой?

— Так вот сколько вам на самом деле? — проговорил граф вроде бы незаинтересованно, по-прежнему надвигаясь на нее.

Он шел крадущейся походкой голодного зверя, напряженный, как сжатая пружина, направив на Алексию всю свою энергию, и под его отлично скроенным коричневым сюртуком перекатывались внушительные мускулы. Мисс Таработти попятилась и уперлась спиной в большое кресло с подлокотниками.

— Мой отец был итальянцем; вы вспомнили об этом?

Лорд Маккон подходил все ближе, он двигался медленно, готовый броситься на нее, если она вдруг решит бежать. Теперь его глаза были почти целиком желтые, с оранжевым ободком по краю. Алексия никогда прежде не замечала, какие черные и густые у него ресницы. Он сказал:

— А я вот родом из Шотландии. Как вы полагаете, чье происхождение хуже в глазах лондонского света?

Алексия коснулась своего носа и подумала о собственной смуглой коже.

— У меня есть… и другие… изъяны. Возможно, хорошенько все обдумав, вы сочли их более очевидными?

Лорд Маккон потянулся вперед и мягко отвел руку Алексии от лица. Потом осторожно соединил ее ладони, удерживая их в своей большой лапе.

Стоя в нескольких дюймах от него, мисс Таработти моргнула. Она едва смела дышать, не до конца уверенная, действительно ли он собирается ее съесть, или все-таки нет. Она попыталась отвести взгляд, но это оказалось почти невозможно. Его глаза снова стали карими, стоило ему коснуться Алексии — человеческими глазами. Но она не почувствовала облегчения, такие глаза пугали ее еще больше, потому что в них уже не было угрозы, которая маскировала голод.

— Э-э… милорд… на самом деле я не еда. Вы же понимаете это, правда?

Лорд Маккон наклонился вперед.

Алексия смотрела на него до тех пор, пока глаза почти совсем не сошлись к переносице. С такого близкого расстояния она ощущала окружавшие его запахи бескрайних просторов и ночного холода. «О нет, — подумала она, — вот опять».

Лорд Маккон поцеловал ее в самый кончик носа. И ничего больше.

Ошеломленная, она вздрогнула и отпрянула, раскрыв свой большой рот и став немного похожей на рыбу.

— Что…

Лорд Маккон снова привлек ее к себе и заговорил низким голосом, согревая щеку Алексии своим дыханием:

— Ваш возраст меня не смущает. И какое мне дело до того, старая вы дева или молодая? Вы хоть раз задумывались, сколько лет я хожу холостяком? — он поцеловал ее в висок. — И я люблю Италию. Прекрасная страна с отличной кухней, — он поцеловал другой ее висок. — А совершенную красоту я нахожу чрезвычайно скучной; вы со мной согласны? — и он снова поцеловал ее нос.

Алексия ничего не смогла с собой поделать. Она отстранилась и окинула графа быстрым, но внимательным взглядом:

— Несомненно.

Он поморщился:

— Туше.

Алексия была не из тех, кого легко отвлечь от темы.

— Тогда почему? — спросила она.

Лорд Маккон стал подхалимничать:

— Потому что я глупый старый волчара, который слишком долго общался со своей стаей и слишком мало внимания уделял всему остальному миру.

Это не было нормальным объяснением, но Алексия сочла, что придется довольствоваться тем, что сказано.

— Это были извинения, не правда ли? — спросила она, просто чтобы окончательно убедиться.

Похоже, происходящее отняло у графа почти все силы. Вместо утвердительного ответа он просто погладил свободной рукой лицо Алексии, словно она была зверьком, которого надо успокоить. Алексия подумала, как он ее воспринимает — может, кем-то вроде кошки? По ее наблюдениям, кошки не страдали избытком души — как правило, это прозаичные и практичные мелкие создания. О ней запросто можно думать как о кошке, ей вполне такое подходит.

— Полнолуние, — сказал лорд Маккон, будто это что-то объясняло, — уже на носу, — он помолчал. — Понимаете?