Книга Близнецы для бывшего, страница 54 – Регина Янтарная

- Алло, - сиплю спросонья в трубку.

- Макар! – врезается дрожащий голос Полины в мой мозг. - У Мишеньки температура под сорок… Я будила. Он не просыпается, - голос срывается. Она плачет.

Её слова звучат в ночи, словно выстрел в  висок.

Температура под сорок?! Это же хана такому крохе…

- Сейчас… сейчас я приеду! - рвано говорю я.

Пытаюсь держать себя  в руках. Но даётся мне это  с большим трудом. Но я должен!  Должен не терять самообладание.

– Ты скорую вызвала? – спрашиваю я, одеваясь на ходу.

- Да, они едут…, -  еле выдавливает она, нажимает отбой.

Быстро выскакиваю из квартиры. Спускаюсь в лифте на подземную парковку под домом. По дороге набираю отца.

- Папа, Миша заболел. Температура высокая почти сорок. Я еду к ним, - торопливо сообщаю я.

- Понял, - говорит он таким бодрым голосом, словно я и не будил его среди ночи.

Хотя такое известие разбудит в одно мгновение любого.

- Я тоже сейчас подъеду, - бросает отец.

Я не стал уточнять у отца, что значит «сейчас»? Дорога до Москвы у него только займёт полтора часа времени.

Через двадцать минут я уже подъезжал  к  дому Полины. Москва спит. Дорога без пробок. Конечно, летел я на максимальной скорости, ловя по пути все видеокамеры.

Плевать на штрафы! Сейчас важно, что с сыном? Остальное по фигу.

В квартире, увидев раскрасневшегося Мишу на руках доктора, я заскрипел зубами от собственного бессилия.

Сейчас моему сынишке могут помочь только врачи.

Когда стал вопрос, кто из родителей поедет в больницу, я нервно дёрнулся.

Непреодолимым желанием было быть рядом с больным ребёнком!

Поддержать его. Подключить врачей при необходимости. У меня больше возможностей.

Но Полина жёстко отчеканила:

- Я поеду!

Горло пересохло. Сглотнул.

Ошеломлённо смотрю на неё. Тоненькая хрупкая нежная. А такая сильная и решительная.

- Почему ты?! -  выплескиваю, не выдержав, я.

Эмоции на грани.

- Потому что я мать! – твёрдо говорит Полина.  Чеканит каждое слово, словно режет ножом.

Меня топит протест. Я тоже должен быть там!

- Папа! – доносится до меня тоненький голосок  Павлуши. – А ты останешься со мной? Я боюсь один.

Мгновенно это возвращает меня в действительность.

- Конечно, сынок. Я никуда не уйду…

***

Проходит полчаса. Я весь на нервах. Ребёнок долго не может успокоиться после случившегося.

- Папа, а они (врачи) не заберут нашего Мишу насовсем к себе? – с тревогой спрашивал сын.

- Ну что ты, Паша! Разве мы отдадим его! – успокаиваю я сына.

На душе паршиво. Полина не звонит, не сообщает новостей. Хотя, отсутствие плохих новостей, уже хорошая новость. Как – то так… Доктор сказал, ангина. Если диагноз верный, то она точно лечится.

Павел уснул. Тихо закрываю дверь комнаты, выхожу на кухню. Хочу позвонить Полине, узнать как у них дела.

Мобильник начинает вибрировать в моих руках. Смотрю на экран. Звонит отец.

- Макар, скидывай адрес дома Полины и больницы, куда увезли внука. Мы с Эдуардом уже на подлёте к городу.

Узнаю отца! Поставил на уши Сташевского. У того есть собственный авиапарк с самолётами и вертолётами. Впрочем, у него  всякого  полно: наземного, водного и воздушного транспорта.

В город они могли выдвинуться только на вертолёте. И то затруднена посадка. Впрочем, не удивлюсь, если высадятся на любую магистраль города…

Строчу сообщение отцу с адресами. Следом посылаю ещё смску:

«Мне нужна твоя помощь! Здесь Паша спит. Подмени меня. Я поеду в больницу».

«Скоро буду», - читаю, провалившись в переписку с отцом. Облегчённо вздыхаю.

Рано отец отошёл от дел. Энергии и находчивости ему не занимать!

Через десять минут отец уже в квартире.

- Макар, беги! Там Сташевский тебя ждёт в машине, - бросает он мне на ходу, заглядывая в комнату, где спит ребёнок.

Хотел ответить ему, что у меня своя (машина). Но преисполненный чувством благодарности к отцу и Сташевскому, промолчал.

Отец окидывает взглядом скромную квартиру. Хмыкает.

Упрямый характер  Полины. Это мы знаем уже все…

Нет времени на разговоры.

Надо срочно в больницу!

***

Подъезжаем к детской клинической больнице. Врываемся внутрь через приёмный покой.

Охранник пытается встать на пути.

- Сюда нельзя!

Вежливо отстраняю его. Пока вежливо.

- У меня сына сюда полчаса назад привезла скорая… с критической температурой. Нам надо в детское отолорингическое отделение. Где оно?! – прожигаю охранника взглядом.

Готов пойти врукопашную.

- На пятом этаже. Вон там лифты! – вдруг сдаётся он под нашим напором и показывает рукой направление…

Мы в отделении. Вижу хрупкую фигурку Полины, жмущуюся в коридоре. Стремительным широким шагом иду к ней.

- Как он? – взволнованно спрашиваю я.

- Немного лучше. Его сейчас осматривают врачи, - бормочет она.

Зарёванная расстроенная отрешённая смотрит потерянно куда – то сквозь меня. Будто нет меня вовсе рядом. Больно это видеть, ведь беда  у нас одна на двоих.

Полина! Я здесь. Я рядом! Ору внутри себя.

Так хочется её утешить. Протянуть к ней руки, обнять, прижать к себе. Но я не смею.

Чёрт! Но она стоит такая беспомощная беззащитная. А я здоровый взрослый мужик нечем не могу помочь. Ни ей, ни нашему сыну.

Поля  беззвучно плачет, вздрагивая худенькими плечами.

Как тогда в день нашего знакомства на берегу моря. Сердце моё колотится. Пульс зашкаливает. Не свожу  с неё взгляда.

Дверь широко распахивается. Выходят врачи в белых халатах. Мы  с Полиной синхронно бросаемся к ним.

- Вы родители Миши Дёмина? – спрашивает худой длинный доктор в очках.

Дёмина? Словно доктор не вопрос задал, а ударил прямо под дых.

Киваем.

- Да! Да! Мы родители.

- Диагноз подтвердился – у ребёнка ангина. Температуру мы сбили. Но я вам скажу так, - хмуро произносит доктор Савин. Делает паузу. Обводит нас взглядом.

К нам присоединяется господин Сташевский.

- Ребёнку надо удалять небные миндалины. Иначе такие ситуации будут повторяться. Воспаляться верхние дыхательные пути. Организм малыша будет подвергаться интоксикации. Такая высокая температура при ангине и интоксикация организма опасны даже для взрослого человека. А тут ребёнок!