Онлайн книга «Земли обетованные»
Игорь Маркиш * * * Прошло двенадцать дней, и самолет компании «Аэрофлот», вылетевший из Москвы, приземлился на пермской земле. Мишеля Марини и Анну встречали Игорь и Наталья. В потоке прибывших пассажиров Игорь сразу узнал Мишеля, хотя последний раз они виделись сорок лет назад в Хайфе. Потрясенный, он подошел к нему. Они обнялись и долго хлопали друг друга по спине. Игорь не мог сдержать слез: – Дурацкие слезы, но это сильнее меня – с возрастом становишься сентиментальным. Никогда бы не поверил, что нам доведется снова увидеться. За это время произошло столько всего невероятного! Мишель представил им Анну: – Это дочь Франка, но они не знакомы. Франк и не подозревал, что у него есть ребенок. Сесиль, мать Анны, поняла, что беременна, уже после его побега из Франции, а он с тех пор не подавал признаков жизни. Думаю, он узнал о существовании своей дочери только в девяносто третьем году, когда встретил мою мать в Москве. Время от времени Игорь наклонялся к Наталье и переводил сказанное. – Вы увидите его завтра. Павел, то есть Франк, живет отшельником посреди леса. Сегодня переночуете у меня дома, нам столько всего надо рассказать друг другу! Наталья села за руль, а Игорь, обернувшись назад, всю дорогу разговаривал с Мишелем и Анной по-французски. – Я живу здесь с начала семидесятых, тридцать лет проработал в кунгурской больнице; мне часто хотелось связаться с тобой, но не было такой возможности. Теперь, когда прошло время, я могу говорить об этом, и ты поймешь, почему я молчал столько лет. – Как часто ты виделся с Франком? – спросил Мишель. – Я видел его трижды. В основном он находится в своем скиту под присмотром послушника. Там он и принимал меня, и мы беседовали по нескольку часов. Мне казалось, что я обрел давно потерянного друга. Хотя я заметил, что он избегает говорить о себе. Зато он интересовался моей жизнью, семьей, Израилем. Что еще сказать? Он практически ничего не ест, от него остались кожа да кости; думаю, у него анемия, но он отказывается от осмотра. – А я часто думала: как живет мой отец? – сказала Анна. – Он православный монах Белогорского монастыря, но предпочел жить отшельником в лесу; придется очень долго идти пешком, чтобы добраться туда. Кажется, с ним связывают много чудес, ходит молва, что он святой; монахи построили часовню рядом с его скитом. Он рукоположен в иеромонахи и имеет право служить Божественную литургию – мессу православных. После того как в него ударила молния, его волосы и борода мгновенно поседели, и он действительно стал похож на пророка. Я был у него позавчера, и он сказал мне, что устал от сотен людей, которые приходят к нему, лишь когда попадают в беду и хотят что-то выклянчить у Бога. Он с трудом переносит тех, кто норовит прикоснуться к нему или получить его благословление, тогда как он, по его словам, обычный человек и желает только одного – отречься от мира. Сам я убежденный атеист, но должен признать, что стал свидетелем совершенно необъяснимых явлений: были примеры исцеления, которые выходят за пределы моего понимания, особенно в случае с Валей. Эта женщина лечилась у меня в больнице от бесплодия, не могла иметь детей; он всего лишь положил руки ей на живот, и через какое-то время она родила близнецов. Я могу сказать только одно: от этого человека исходит невероятное умиротворение. – У вас есть его фотографии? – Как ни странно, до сих пор никому не пришло в голову его сфотографировать. Это не запрещено, но вокруг него царит такая атмосфера набожности и отрешенности… На следующее утро, несмотря на ранний час, улицы села были забиты автомобилями. При тусклом свете подернутого дымкой солнца Игорь, Наталья, Мишель и Анна отправились в лес по дороге, ведущей к скиту, но поток страждущих – стариков, увечных, родителей с детьми на руках – вынудил их замедлить шаг. Через два часа они присели на срубленное дерево, чтобы выпить горячего чаю из термоса, который Наталья захватила с собой. А затем двинулись дальше, обгоняя путников, и вышли наконец на поляну. Очередь в несколько сот метров змеилась до самого входа в церковь, где за порядком следили добровольцы. Еще сотни паломников ждали, сидя посреди поляны или около бараков, построенных на опушке. Увидев Степана, Игорь подошел к нему: «Отче, со мной младший брат отца Павла, он приехал из Франции повидаться с ним, отец Павел предупрежден». Степан взглянул на Мишеля: «Следуйте за мной». Толпа терпеливо ждала у входа в часовню, повинуясь указаниям послушника, который регулировал поток паломников: когда два человека выходили, он впускал еще двоих. Отец Павел причащал молодого солдата, когда увидел Игоря, перед ним – незнакомого мужчину, а рядом женщину, которую он узнал мгновенно: она совсем не изменилась… Павел вздрогнул; ложка в его пальцах задрожала, в смятении он уронил ее и протянул руку к женщине: «…Сесиль!» Он сделал два шага и остановился прямо перед ней: «Сесиль!» Мужчина, стоявший слева, не спускал с него пристального взгляда. – Франк, это я, Мишель. А это не Сесиль, а Анна. Потрясенный Франк зажал рот рукой, словно увидел призрак. Его губы задрожали, он схватил Анну за руку и сильно ее сжал: – Прошу тебя, умоляю, прости меня! Анна с недоумением взглянула на отца: – Простить вас? Она не поняла. И вдруг увидела, что он едва дышит; его лицо исказилось, побледнело, ноги задрожали, словно под ним закачалась земля, и он рухнул на пол, потеряв сознание. Мишель и Анна ждали, сидя на лавке у двери скита; каждый думал о своем. Анна вздохнула. – Никак не могу осознать, что этот человек – мой отец. – Сам я ни за что не узнал бы его с этой седой бородой и длинными волосами; вдобавок он так исхудал; напрасно мы приехали и нарушили его покой, не нужно было форсировать события. Как мы можем его понять?! Я так радовался, что найду брата, обниму его. Мне его очень не хватало всю жизнь. Но эта идея – возобновить родственную связь – оказалась неудачной, и лучше оставить его в покое. Наконец из скита вышел Игорь. – Франк сильно ослаб, он плачет, как ребенок, и не позволяет осмотреть себя. Ему нужен отдых. – Возвращаемся во Францию, – сказал Мишель. – Нам вообще не нужно было приезжать. – Подождите, я спрошу его, хочет ли он вас видеть, – ответил Игорь и вернулся в дом. Через минуту он появился снова. – Можете войти. Только не переутомляйте его. Франк лежал на кровати, укрытый одеялом; он сделал им знак подойти. Мишель наклонился к брату. – Не волнуйся, Франк. Мы вернемся в Париж. Увидимся когда-нибудь позже, когда тебе станет лучше. Тогда ты сообщишь нам, и мы опять приедем. – Я так рад тебя видеть, Мишель. Франк нащупал руку брата и сжал ее что было сил, затем жестом подозвал Анну: – Садись… Ты очень красивая, дочка, ты похожа на свою мать, даже не представляешь, до какой степени. Мы должны были любить друг друга, прожить вместе долгую жизнь. Я один виноват в том, что ничего не получилось. Мне нет никакого оправдания. Я вел себя как последний дурак. Искал что-то немыслимое. Звезду, которой не существует. Хотел, чтобы наши мечты стали реальностью. Не получилось. Мы не можем изменить мир… Я так хотел иметь детей, ты не представляешь, я всю жизнь мечтал о них. Но вышло иначе… Очень прошу тебя: прости за то, что я натворил. Умоляю, ты должна меня простить. Невозможно вернуться в прошлое, невозможно исправить свои ошибки, можно только плакать. |