Книга До тебя, страница 24 – Марни Манн

— Это не тот титул, который я когда-либо захочу повторить, но да, так все и было, и я понятия не имел, что делаю.

Я прижала стакан к груди, отпив из него.

— Но ты разобрался?

Он снова засмеялся.

— Когда мы приземлились, у нее на руках был ребенок.

— А ты?

Он вздохнул.

— Все еще пытаюсь прийти в себя.

— О, боже. — Я так сильно смеялась; в моих глазах стояли слезы. — Я могу себе это представить.

Вскоре Джаред издавал те же звуки, что и я, и я не могла насытиться этим шумом.

Я чувствовала то же самое по отношению к его лицу. Верхняя часть его щек, где не было щетины, была еще более румяной, чем раньше, глаза прищурены, морщины на лбу стали глубже, чем обычно.

Мне нравился веселый Джаред.

И мы все еще смеялись, когда официантка подошла к нашему столику, чтобы принести улитки и крок-месье.

Он обмакнул кусок хлеба в одну из крошечных мисочек, зачерпнув сверху улитку. Я смотрела, как она попадает ему в рот, и представляла себе масло и чеснок, плотную текстуру мяса.

— Вкусно?

— Вкусно. — Он снова потянулся вперед, на этот раз с вилкой и ножом, и начал разрезать жареный сэндвич. Когда бутерброд был разрезан на несколько ломтиков, он взял крайний кусок и откусил половину. — Вау.

— Они делают лучшее. — Я взяла другой конец в руку и откусила уголок. Масло было первым ароматом, который поразил меня, настолько насыщенным, что грубый хлеб стал крошиться во рту. Затем последовала сладкая ветчина, прослоенная грюйером, и оба они были как раз той мягкости, которая была необходима всей комбинации.

Вкус был настолько аппетитным, что я, наверное, съела бы весь кусок.

Одна мысль об этом заставила меня улыбнуться.

— Ты выбрал идеальное место, — мягко сказала я.

— Приятно видеть тебя счастливой, Билли. — Прежде чем я успела обдумать этот комментарий, он продолжил: — Расскажи мне о лучшей еде, которую ты когда-либо ела.

— Меня постоянно спрашивают об этом, и я всегда отвечаю, что не могу выбрать что-то одно. — Я проглотила остаток сэндвича и вытерла рот. — Но у меня есть любимое блюдо. Я просто не хочу делиться им с общественностью, потому что это такое особенное место, что я хочу, чтобы оно было только для меня.

Джаред поднял взгляд от своего куска хлеба, шоколад его глаз был таким темным, когда он смотрел на меня сквозь ресницы.

— Ты должна мне сказать.

Я улыбнулась, поднимая свой бокал с вином.

— Несколько лет назад мы с моей лучшей подругой поехали в Венецию, Италию. В тот вечер, когда мы приехали, я спросила консьержа, куда он поведет своего дедушку ужинать. К сведению, я задаю этот вопрос в каждом отеле, в котором останавливаюсь, и в среднем рекомендации обычно бывают превосходными. Консьерж достал лист бумаги и нарисовал мне карту, и этот ресторан оказался лучшим ужином за всю мою жизнь.

У него во рту был кусок хлеба, когда он спросил:

— Что ты ела?

— Я не знаю. — Я рассмеялась, осознав, как нелепо это прозвучало. — Там не было меню. Снаружи не было даже вывески, только старая, обветренная розовая дверь с золотой цифрой девять в центре. Там было всего несколько столиков и один официант, интерьер был аутентичным во всех отношениях. Официант спросил, какого цвета вино мы хотим, а потом начали приносить еду. — Я отпила из своего бокала, смакуя тяжесть, прежде чем проглотить. — Это было блюдо за блюдом ― ризотто, паста, мясо. Они были просто неописуемы, и это говорит девушка, которая зарабатывает на жизнь описанием деталей.

— Я должен туда попасть.

Я потянулась к своей сумочке и достала телефон, прокручивая фотографии, пока не нашла ту, которую искала.

— Это карта. — Я протянула ему свой телефон и смотрела, как он смотрит на экран, из-за его больших рук телефон казался таким маленьким. Джаред нажал несколько кнопок, и у меня возникло ощущение, что он отправляет себе фотографию. — Надеюсь, однажды ты сможешь ощутить магию этого ресторана.

— Ты заставляешь меня прямо сейчас захотеть сесть на самолет.

Я рассмеялась, и на этот раз не так, как в предыдущие.

— Я восхищаюсь твоей способностью двигаться дальше и тем, как ты не позволяешь страху остановить тебя. — Я не хотела, чтобы наш разговор возвращался к аварии или каким-либо воспоминаниям, связанным с ней, поэтому полностью сменила тему: — Где ты учился, Джаред?

— В Орегонском университете.

Я ожидала школу с отличной футбольной командой, исходя из того, как он основал свою компанию. Я просто не думала, что он будет учиться в колледже, который находится так далеко.

— Как ты оказался в Нью-Йорке?

— Я проводил здесь много времени в течение многих лет и хорошо знал город. Когда решил сойти с дороги и припарковаться, мне показалось, что это самое подходящее место.

— Не жалеешь?

Он вздохнул, и я не была уверена, что означает этот звук.

— О Нью-Йорке? Нет.

— Ну тогда как насчет жизни?

Его руки были свободны, и он обхватил ими свое вино.

— Я бы солгал, если бы сказал «нет».

— Я тоже, но ты хочешь услышать что-то ужасающее? — Когда он кивнул, я глубоко вздохнула. — Я должна поверить, что посадка в самолет не была одной из них.

***

После того как официантка убрала все блюда, она вернулась к нашему столику и спросила:

— Десерт?

Я схватилась за живот и покачала головой.

— Я не могу, но ужин был таким же потрясающим, как я и запомнила.

— Спасибо. — Она посмотрела на Джареда, который сделал ей такой же жест, а потом она ушла.

Мой взгляд вернулся к нему, и я спросила:

— Ты завтра уезжаешь?

— Я дома на несколько недель.

— Это необычно?

Джаред пожал плечами, не сводя с меня глаз.

— Зависит от обстоятельств. Но когда я еду, стараюсь сделать сразу несколько остановок, чтобы у меня было больше времени дома.

— Я делаю то же самое. — Меня поразило, как легко я ответила, но это больше не относится к делу, что заставило меня уточнить: — Делала, я имею в виду.

Официантка вернулась и положила на стол чек, который Джаред взял. Сунув свою кредитную карту в кожаный кошелек, он протянул его ей.

— Ты снова будешь.

— Ты всегда так говоришь.

Его брови сошлись.

— Потому что я это имею в виду.

Серьезность в его глазах вернулась, его тон был таким же сильным.