Книга Марко, я - твоя война!, страница 57 – Елена Николаева

— Осторожно, горячий же! — бросается ко мне, когда я, обжигая губы очередным ломтиком ананаса, негромко шиплю. — Как маленький, ей-Богу, — отбирает нож из рук и принимается самостоятельно нарезать ломтики на тарелку, чтобы остыли.

— Всё нормально, — улыбаюсь, облизывая губы от сладкого соуса. — Сейчас Лиса поцелует и всё пройдёт, — подшучиваю я.

— Марк, я могу надеятся, что эта девочка не очередная твоя пассия? М? — вскидывает на меня вопросительный взгляд и выжидательно смотрит. — И я могу надеятся на то, что вскоре мы с отцом дождёмся… чего-то серьёзного от тебя?

«Скоропалительного рождения внука!» — мысленно заканчиваю её мысль.

Если под наплывом эмоций я подумал о женитьбе, то это ещё не значит, что я прям щас готов заделать Лисе бейбика и стать ответственным папочкой!

Черррт!

Чем плох «букетный» период? А как же создание полного симбиоза с партнёром? Испытание чувств на прочность и выдержка стадии дифференциации? Ну и прочая хрень, на которую обращают внимание современные психологи?

— Мам, я только Лисе предложил серьёзные отношения, а ты уже прессуешь. Так нельзя! — выражая недоумение, развожу руками в разные стороны.

— А как можно? — настороженно ведёт бровью. — Ты хочешь с сединой на висках «стругать» первенца? Лет эдак ещё через десять?

— Вот когда время придёт, тогда и сделаю, — говорю совершенно серьёзно.

— Языком детей не делают, если что, — выпаливает мать, и сразу же краснеет, прикрывая ладонью рот. — Прости, сынок. Я не… Я имела ввиду разговор, а не то, что ты… подумал. Боже, это твоя личная жизнь. Молодёжь сейчас продвинутая, не то что мы с отцом.

— Прекрати, мам. Ты у меня умница. Я безумно рад, что родился именно в вашей ячейке общества. Других родителей никогда не желал. Отцу только не рассказывай. Незачем ему об этом знать.

— Боже, мальчик мой, когда ты у меня вырос?

— Давно, мам, очень давно.

В кармане внезапно оживает мобильник. Тянусь к нему рукой. Отвечаю на звонок.

— Привет, пап!

— Здравствуй сынок. А что за Нимфа голопопая у тебя по саду бегает?

— В каком смысле бегает? — ошарашено округляю глаза.

— В прямом. У тебя ворота закрыты. Девочка на заборе повисла. Расцарапала колени до крови. Я тут пока наблюдаю. Может помощь нужна? Не воровка ли? М?

— Мам, накрывай на стол, я вредину поймаю, и будем обедать!

* * *

Из дома вылетаю, как ошпаренный. Опомнившись, что отец на связи, подношу к уху мобильный.

— Ты где? — задаю вопрос, чтобы не тратить лишнее время на поиски. Территория немаленькая. Черт знает, куда её понесло!

— Я возле теннисного корта. У старого бассейна. Решил проверить насосы, а тут она в белом платье замелькала между яблонями и сразу к забору. Сначала испугался. Думал галлюцинация. Ты ж в море должен быть, на яхте. В общем, сердце кольнуло так, что пришлось подогнуть коленки. А как присмотрелся, что девушка настоящая, отпустило. Дай думаю тебе перезвоню. А кто эта Нимфа, Марк?

— Алиска моя — 33 русских несчастья!

«С которыми в море был», — добавляю про себя, сворачивая к ступеням, ведущим в нижний сад.

— Отец, я сейчас подойду. Ничего не предпринимай. И смотри, чтобы тебя не засекла. Ей на сегодня стресса достаточно.

— Совсем не засекла? — уточняет родитель. — Кстати, а где твоя новая тачка? Гараж пустой, я на её место свой минивэн загнал.

— Потом пап. Уходи незаметно оттуда в дом. Помоги матери обед накрыть, мы сейчас подойдём, только разберусь с кое-какими неурядицами и проведу воспитательные меры.

— Её что, муха укусила?

— Можно и так сказать.

«Хотя эта «муха» была предельно осторожной и заботливой. Но петунии, черт бы их побрал, сделали своё дело…»

Алиса.

— Будь он неладен этот чертов забор и его долбаная крепость! — рычу, взбираясь по каменных выступах, найденных под листьями плюща. — Да и вообще вся ситуация в целом! У него даже калитка заперта на электрозамок, из-за чего я превратилась в скалолаза-чайника!

Глаза мокрые, коленки в кровь и пальцы поколоты…

И уже третья попытка покорения «Эвереста» с треском провалена!

Но хрен там! Дело же принципа! Сдаваться я точно не буду. Пусть этот горе-женишок хоть немного понервничает, как я, например.

— Ишь ты! Если не женят, так обрюхатят! Произвол!!!

Ну не могу я смотреть в глаза его матери!

Не-мо-гу…

Хорошо, хоть отца Марко не встретила. Рубашки моего мужчины и то длиннее этой блядской туники…

— Давай, Алиска. Ещё чуууутоооок, и ты у цеееели, — кряхчу, словно роженица во время процесса.

Пыхтя, вцепляюсь пальцами за хрупкие прутья растения. Нащупываю ступнями опору, подтягиваюсь изо всех сил. Ещё чуть-чуть, и нос достигнет уровня забора, а пока я торжественно про себя клянусь — с завтрашнего дня сажусь на диету! Ещё никогда попа не казалась мне такой тяжёлой. Её так и тянет обратно к земле.

— Иииии… ррраз! — делаю последний рывок, как мою задницу неожиданно обжигает разрядом тока. Таким сильным и горячим, что приходится взвизгнуть и мгновенно отлепиться от забора.

Камнем срываюсь вниз, падая прямо в чьих-то сильные руки.

Первое, что мелькает перед глазами — кожаный ремень на фоне голубого неба, зажатый в знакомом, стиснутом в кулак запястье. Ударивший в нос запах любимого мужчины анестезирует болезненные ощущения, правда, ненадолго. До первого взрыва подскочившего к горлу напряжения.

— Пи. Пи. Псих!!!

— Да хоть Ма! Ма! Мачо! — гневно рычит над ухом Бегемот-разбойник.

— Д-до мачо тебе д-далеко!!!

— Да ты что? — сильные руки оплетают мой живот, стискивая на нём мёртвую хватку. — А до кого близко?

Марко.

Разворачиваю ненормальную к себе лицом. Меня трясёт от бешенства. Не потому, что ей жутко стыдно перед моими родителями. В этом плане я прекрасно её понимаю. Мой косяк, и я должен его исправлять. И даже не из-за того я злюсь, что Лиса решила сбежать.

Меня бесит платье на ней! То самое, которое давно нужно было сжечь! Блять! Как я мог забыть об этой тряпке? Сто лет, как с бывшей разошлись.

— А если бы покалечилась? — наконец-то прихожу хоть к единому нормальному выводу. — Не дай Бог, свернула бы себе шею? Что за детский сад?! — повышаю тон, позабыв, что мы здесь не одни. — Ты высоту забора оценила?

Врезал по заднице, не рассчитав силы.

Знаю — больно! Понимаю — нельзя бить женщину, никогда не бил, НО! Заслужила! Да и от этого ещё никто не умирал. На моей территории я за неё в ответе.