Онлайн книга «Мажор. Право на ошибку»
|
Я-то не выпускаю его руки из своей, иначе сбежит. Понятное дело, парень рассчитывал на совсем другую “ночь”, когда я согласилась на его “стол”. Господи, до сих пор краснею, когда вспоминаю, что мы там вытворяли. Но мне понравилось. Как и Платону, кстати, тоже — весь день сегодня закидывал сообщениями о продолжении этого дурацкого “стола”. “Я готов!” — и несколько смеющихся смайликов сопровождали его боевую готовность. “А я пока нет!” — краснела, хорошо, хоть одна в квартире, иначе бы спалилась перед Кимом и девочками по полной программе. “Могу приехать…” “У меня съемка!” Платон-то не в курсе, что я сегодня отдыхаю целый день, так как еще веселенькая ночь впереди предстоит. И соврать не грех, а то этот ненормальный точно сейчас прилетит. Вместе со своим столом… — Я же тебе вчера говорила, — шепчу в ответ и тяну парня к лифту. — Сюрприз! Агентство часто арендует крышу на самом высоком бизнес-центре города. Там такая панорама! Особенно ночью. Фотки получаются… просто улет! Разочек мне довелось уже сниматься на этой самой крыше. И вот теперь я готова повторить этот эксперимент с Платоном. — Я думал… — начинает мой спутник, косится в мою сторону, лифт поднимает нас на крайний этаж, а я смотрю на циферблат с этажами. Десять, одиннадцать, двенадцать… — Ты неправильно думал! — ехидно улыбаюсь и делаю первой шаг вперед, когда двери лифта открываются. — Идем! — снова беру парня за руку, а то ведь и сбежать может этот шустряк. Ищи его потом, снова уговаривай, а я второй раз на свои шалости уже вряд ли решусь. И так перенервничала, губы кусала, а ноги-то как подкашивались, пока шла к кабинету Терехова, зато потом… Крышу у нас снесло у обоих. Раз — и тормоза в одночасье отказали. Платон долго сдерживался. Сопротивлялся, хотя я видела, что едва себя контролирует. Но на мои провокации не ведется, как бы я не старалась. “Ночь” со “столом” все решили. Только вот второй пункт не заставил себя долго ждать. — Пять! — и парень сорвался с места, больше не сдерживаясь ни секунды. Одежда летела в разные стороны, мы задыхались от поцелуев, а сердца стучали в унисон. Или мне так казалось, но было круто! Крышесносно! Хотя я уже об этом говорила. Но все равно до сих пор в памяти всплывают самые яркие картинки. — Ты мне нужна… — Ты мне тоже… — Агата, я все исправлю. А у меня в голове лишь одно: “Не останавливайся! Потом будешь исправлять!” Как говорится, с кем поведешься — надо же, и застенчивость моя куда-то резко испарилась. Прямо как подменили меня в одночасье. А во всем виноват Платон! Точнее, его влияние на меня. Она заставляет меня раскрыться. Чувствовать себя увереннее, что ли. В любом случае, мне нравится. И я ему за это безмерно благодарна… — Наконец-то! — Ким хлопает в ладоши, когда мы с Платоном появляемся в поле его зрения. — А мы вас уже заждались. — Не понял! — Терехов резко останавливается, заставляя меня тоже притормозить, но я снова тяну его за руку. — Сейчас поймешь, — и даже заставляю сделать еще один шаг, как тут же слышу в спину: — Обманщица! А я-то, наивный, повелся на твои красивые глазки и уговоры. — Погоди, — я поворачиваюсь к парню лицом. — В каком месте я тебе обещала… — Ну, в моем понимании “ночь” — это не съемки на крыше торгового центра! — Тебе не повезло с пониманием, — улыбаюсь, наблюдая, как парень хмурится. И, засранец, так и стоит столбом, не желая делать шаги в направлении съемочной площадки. Там уже все оборудовано. Ждут только нас. Но Платон, походу, сейчас смоется, и мне срочно надо придумывать какой-то новый план. Может, еще раз “стол” пообещать? А что, очень даже заманчивая перспектива. Хотя вряд ли Терехов снова поведется на мои уговоры — теперь уже будет досконально выпытывать, а что же он получит взамен. Один раз прокатило, и то сейчас, глядя на Платона, понимаю, что этот красавец обязательно включит заднюю. Неужели так сложно уступить? — Агата, я не… — Платон, дорогой! — влезает в нашу перепалку Ким, хотя я и не заметила, как он к нам подкрался. — Это моя просьба, не ее, — кивает в мою сторону. — Очень надо! Выручай! Ты такой…харизматичный. Тебя камера любит. Ты просто секси, малыш! Жаль, я снова не включила телефон и не засняла, как глаза у Терехова едва не вылезают из орбит. С каждым словом Кима округляются еще сильнее. Платон ведь не привык к сленгу фотографа — харизматичный, камера любит, секси. И, конечно же, малыш! Ой, мать честная, что сейчас будет! — Секси? — Платон приподнимает обе брови вверх, переводя по очереди взгляд с меня на фотографа. — Ты бухой, что ли? — Он так всегда выражается, не обращай внимания, — я печально вздыхаю, понимая, что к парню нужен иной подход. И уж никак не сленг Кима, будь он не ладен. Такими темпами Терехов точно смоется, даже пискнуть вслед не успею. Отключит телефон, закроется на все замки и вряд ли в ближайшие три дня захочет меня видеть. — Я, — начинает Платон довольно резко. — Не буду, — снова делает паузу, скрипя зубами. — Сниматься, — заканчивает, а мы с Кимом вздыхаем одновременно. — Точка! — Пожалуйста, — слегка кривлюсь, глядя парню в глаза. — Малыш… — начинает Ким, но Терехов тычет пальцем ему в грудь. — Не называй меня так! — Ладно, — фотограф поднимает обе руки вверх, сдаваясь. — Как скажешь. — Агата, объясни мне, что здесь происходит! — Платон выдает довольно резко и, походу, на полном серьезе. Ждет моих объяснений. И как же ему доходчиво растолковать? Что от него не убудет, а мне это может помочь в дальнейшей карьере? Это ж ведь такая мелочь для Платона… — Оставь нас, — прошу Кима, и тот быстренько испаряется, видимо, понимая, что он здесь сейчас действительно лишний. И без него мне будет проще. Или нет? — Слушаю тебя внимательно, — Терехов складывает руки на груди, а я собираюсь с нужными мыслями, подбирая слова. — Меня попросил Ким уговорить тебя на ночную парную съемку, — произношу на одном дыхании, понимая, что врать сейчас Платону не имеет смысла. Лучше правду, даже если парню это не понравится. В любом случае, я сделала все, что в моих силах. И ведь практически не соврала… — И ты хитростью меня сюда заманила! — Платон расценивает мою паузу по-своему, а я лишь вздыхаю печально в ответ. — Класс! — чуть ли не хлопает в ладоши, а я снова поднимаю на него взгляд. |