Книга Основано на лжи, страница 8 – Виктория Селезнева

- Ого, - произнесла я, не зная, как реагировать. – Не вышло?

- Неа, - улыбнулась девушка, - но она не теряла надежды, работала днями и ночами, готова была убить того, кто посмеет покуситься на это место и на шефа.

- Я заметила, - рассмеялась я.

- Да мы уже наслышаны, - щелкая мышкой, с улыбкой произнесла девушка. – Это еще додуматься надо - подсыпать что-то в чай.

- Ничего себе у вас сплетни разлетаются, - ставя все на поднос, произнесла я. - Она, видимо, не поверила, что я не мечу на ее место.

Девушка улыбнулась и, оторвавшись от экрана, тихо ответила:

- Да как сказать. Она подумала, что вы его любовница. Вот и разозлилась.

- Ничего себе, - я даже остановилась, - с чего бы? Я тут тоже, вроде как, наемный персонал.

Девушка пожала плечами.

- Кто же ее знает? Она вообще немного не в себе.

Я улыбнулась и понесла поднос Вадиму. Вот же дворцовые интриги. И вообще, я не понимаю, как можно решить, что я любовница этого… человека? Мне кажется, от меня за километр разит ненавистью к нему.

- Твой чай, - поставила я поднос возле мужчины, после чего развернулась, собираясь выйти.

- Подожди, - окликнул меня Вадим. – Сядь.

Я послушно села в кресло напротив, хотя сердце предательски застучало. Каждый раз, когда он заводит со мной разговор, я очень переживаю. Все же сейчас моя судьба является его заложником, нравится мне это или нет. И за папу я очень переживаю, вдруг он на него снова сильно разозлится, и тогда ему несдобровать.

- Ты там что-то вещала про свои знания английского, - произнес мужчина, копаясь в бумагах.

- Ну да, - неуверенно протянула я.

- Тогда держи, - он протянул мне несколько соединенных между собой листов, - переведи на русский.

- Что это? – спросила я, принимая бумагу.

- Договор. Если хорошо переведешь, то, может, я возьму тебя на постоянную основу.

После этой фразы мужчина снова уткнулся в свои бумаги, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Я сначала хотела молча покинуть кабинет, но потом меня одолело любопытство.

- Можно вопрос?

Вадим поднял взгляд, затем коротко кивнул.

- У тебя наверняка здесь много профессионалов. Для чего тебе я?

Мужчина хмыкнул, но затем все же оторвался от бумаг.

- Юля, ты вроде девочка не глупая. И прекрасно должна понимать, что я мог бы каждый день заказываться себе специалиста по чайным церемониям. И да, конечно, у меня есть отличный переводчик.

- Тогда зачем это все? – дрожащим голосом спросила я.

- Я даю тебе шанс, - откинулся в кресле мужчина. – Скажем так, я не планировал наказывать тебе за грехи твоего отца. Но волей не волей, тебя это тоже цепляет. Поэтому, если ты проявишь мудрость и правильное управление ситуацией, ты не останешься в накладе. Надеюсь, ты меня правильно поняла.

- Вполне, - произнесла я, вставая с кресла.

Когда я вышла за дверь, эмоции захлестнули меня с головой? Он считает, что я должна ему быть благодарна за то, что он не избил моего отца? Или что?

Я прекрасно понимаю, что мой папа виноват. Однако мы живем в правовом государстве, но, похоже, не все об этом помнят.

Так что пошел он со своей добродетелью…

‍

Больше ничего путного я не узнала. Было видно, что Женя боится лишний раз что-то рассказывать, но это и не удивительно. Кто я для нее и компании, в которой она трудится? Посторонний человек, а, может, вообще засланный казачок.

Около шести вечера Вадим вышел из своего кабинета, кивком головы показывая, чтобы я шла за ним.

Махнув Жене на прощание рукой, я отправилась вслед за своим хозяином. Чувствовала себя немного рабыней: что он мне скажет, то я и делаю. Но хотя бы он папу не тронет.

Домой ехали молча. Было видно, что мужчина сильно уставший, но мне это было и на руку. Каждый разговор с ним отнимал у меня кучу сил. Поэтому тишина была скорее спасительной, чем давящей.

Как обычно, ужин привезли на дом, и, поев, Вадим удалился к себе, даже не затребовав себе чая. Поэтому, выждав минут десять, я тоже ушла в свою временную комнату. На самом деле, я очень ждала этого момента, потому что тишина и уединение означали, что я могу позвонить отцу.

- Привет, пап, - с улыбкой произнесла я, услышав родной голос.

- Привет, доченька, - тихо ответил папа. – Ты как там?

- Все в порядке, - я постаралась удержать раздраженный вдох. Если так посудить, то я и в правду в порядке: работой меня не нагружают, кормят вкусно, не морально, не физически не издеваются. – Ты как?

- Устал, - папа тяжко вздохнул, - кормят мало, а работы очень много дают. Передышки делать нельзя. В общем, тяжело.

- Папуль, - я закусила губу, чтобы не разреветься. Все-таки мой отец не слишком молод, он может легко подорвать свое здоровье такими нагрузками.

- Не переживай, Юль, - ласково произнес папа. – Ты мне скажи: ты живешь у него в доме?

- Да, - ответила я, поняв, кого папа имеет ввиду.

- Слушай меня, - понизил голос отец, - я был в его квартире, в его кабинете хранятся почти все документы. Выбери время, когда его не будет, и покопайся в них. Может, найдешь какой компромат? Нас это сейчас спасло бы.

Я не верила своим ушам. Мне даже подумалось, что отец бредит.

- Пап, - настороженно произнесла я, - я не буду этого делать. Мы отработаем месяц и будем свободны.

- Да, но без квартиры! – гнул свою линию отец. – У него рыльце в пушку, я это точно знаю, я был его бухгалтером!

Я помотала головой. Бред какой-то.

- Я не буду рисковать, пап. Спокойной ночи.

После этого я отключилась.

Я попробовала заснуть после нашего странного разговора, но сон никак не шел. Мне не верилось, что мой отец подбивал меня на преступление. Я считаю, что для нас сейчас главное – это разобраться с предыдущими грехами, но никак не набирать новых. Возможно, он просто в отчаянии и не знает, как поступить…

Утро после плохого сна началось с неприятной головной боли и боли в горле. Вот вечно я так: стоит понервничать и заболеваю.

Я встала по будильнику, чувствуя, что еле держусь. Но, думаю, Вадиму Владимировичу будет плевать на мое самочувствие.

Я заварила чай с имбирем, чтобы еще и самой подлечиться, и стала ждать мужчину. Тот вышел из спальни прямо по часам, словно передо мной был робот, а не человек.

- Доброе утро, - произнес он, присаживаясь на стул.

- Доброе, - прохрипела я, морщась от боли.

- Что с голосом? – уставился на меня мужчина. Врать бессмысленно, я выгляжу как смерть.