Книга Полусолнце, страница 73 – Кристина Робер

Дыхание сбилось, по вискам струился пот. Я заморгал, пытаясь понять, где нахожусь, а потом левое запястье пронзила острая боль, и я вдруг услышал слабое рычание и посмотрел в сторону. Рэйкен спала рядом. Тонкое одеяло сбилось, едва прикрывая бедра и грудь. Когтями она вцепилась в мою руку и проткнула кожу. Во сне она морщилась, скалилась, на щеках виднелись дорожки недавно высохших слез. На мгновение я растерялся, порываясь разбудить ее, но неожиданно передумал. Вспомнил ту ночь в лесу и первое объятие, стиснул зубы, чтобы стерпеть боль ее хватки, и, наклонившись, осторожно погладил бледные щеки.

– Все хорошо. Все хорошо, верь мне.

Правда, я сам себе не верил. Я не знал, что происходит в ее голове, и совершенно не понимал, с чего вдруг решил, что моя ласка вырвет ее из дурного сна, но неожиданно у меня получилось. Ее лицо расслабилось, возвращая знакомые острые черты, губы плавно сомкнулись, скрыв клыки. Она отпустила мою руку и мирно задышала. В комнату ворвался ветер, заиграл ее волосами, разметавшимися по всему футону. Одна из прядей неожиданно потянулась ко мне и скользнула по щеке.

Я невольно улыбнулся. Удивительное создание. Что бы ни сулил нам рассвет, я больше никогда не должен обижать ее.

Натянув хакама, я нашарил в темноте свою трубку и подошел к распахнутому окну. Пол еще не просох, ступни приятно холодила влага. Скрестив ноги, я сел и закурил, всматриваясь в небо. Боялся разглядеть просветы между тучами и молил безымянных богов, чтобы рассвет никогда не наступил.

Сейчас мир замер. Эта комната словно попала в другое измерение, существовала вне пространства и времени. Но скоро солнце развеет иллюзию. Под солнцем Рэйкен снова исчезнет, а я вернусь к болезненным мыслям о Мидори.

Что же делать? Что же мне делать?

Из мыслей меня вырвал ее запах. Завернувшись в покрывало, Рэйкен села лицом ко мне. От недавнего кошмара не осталось следов. Рыжие глаза смотрели на меня с такой нежностью, что в животе защекотало. Я обнял ее и ласково поцеловал в щеку, но Рэйкен перехватила мои губы и наградила долгим, медленным поцелуем. Она пила мою душу, мой разум, каждую клеточку, способную мыслить здраво, вырывала с корнями. Я тонул. Снова пьянел и терял связь с реальностью.

– В конечном счете ты меня уничтожишь, – прохрипел я.

Рэйкен хитро улыбнулась мне в губы. Она устроилась на мокром полу передо мной, откинулась на мою грудь и поднесла руку с трубкой к себе.

– Хороший запах, – шепнула она.

Я обнял ее за плечи, сильнее прижимая к своей груди.

– Не хочу тебя уничтожать. Мне кажется, у тебя есть способности сделать этот мир интереснее, – жеманно протянула Рэйкен, поглаживая коготками мою руку. – Когда-нибудь.

– Тогда как же мне выжить? Скоро рассвет, – я перенял ее игривый тон.

– О, Шиноту, представь, что я внушила тебе все эти чувства.

По спине пробежал холод, рука, обнимавшая Рэйкен, напряглась.

Она же шутит?

– Хочешь сказать, что манипулируешь моим сознанием?

– Ну конечно.

– Зачем?

– Да просто из вредности.

– А если я решу, что ты моя единственная, и буду таскаться за тобой повсюду?

Откинув голову мне на плечо, Рэйкен едко рассмеялась. Я скорчил недовольную гримасу.

– Об этом я не подумала. Но не переживай, глупый хого, как только я уйду, внушение перестанет действовать.

Рэйкен ловко развернулась и обхватила мое лицо руками.

– Но пока я здесь и это дурацкое солнце спит, ты вынужден сходить с ума и потакать прихотям эгоистичной полукровки. – Она лизнула мою щеку и расхохоталась, упиваясь краской на моем лице.

Мысленно выругавшись, я схватил ее за плечи, дернул на себя и жадно поцеловал. От неожиданности Рэйкен вздрогнула, напряглась и вдруг обмякла в моих руках. Я наслаждался. Наслаждался тем, как ее тело реагирует на мои порывы. Придумала ли она эту манипуляцию или действительно внушила чувства к себе – неважно, – но сейчас, в эту самую минуту, нам было так хорошо. Этого она не могла придумать. Ее тело не умело лгать. Не должно.

Рэйкен мягко отстранилась и пронзила меня хищным взглядом. От игривой улыбки не осталось и следа. Она тяжело дышала и смотрела так странно, словно увидела то, что не должна была увидеть.

– Что? – нахмурился я.

Облизав губы, Рэйкен качнула головой и натянула сползшее покрывало обратно на грудь. Она выглядела… смущенной.

– Расскажи, что случилось с Мидори на самом деле.

Вопрос застал меня врасплох, и я растерянно уставился на нее.

– Что это изменит?

– Хочу знать. Возможно, я совершила глупую ошибку, встретившись в Ёми с инугами. Если он и вправду все еще верен моему преследователю, то сможет найти меня. Я имею право знать, ради чего рисковала.

Рэйкен отстранилась от меня и села рядом. Без ее тепла стало холодно, обнаженную кожу вмиг покрыли мурашки.

– Я не знаю.

– Хорошо, – вздохнула Рэйкен. – Как ты думаешь, что с ней случилось на самом деле?

Я хмуро уставился в ночь. Меньше всего сейчас хотелось говорить об этом. Но вдруг Рэйкен взяла меня за руку и переплела наши пальцы.

– Ты можешь просто найти ее?

– Шин… – Я почувствовал на себе ее испытующий взгляд. В рыжих глазах не было злости, только просьба. Шин. Так меня мало кто называл, разве что Кацу и… Мидори. – Я имею право знать.

– Секрет за секрет? – рискнул я и поднес ее пальцы к губам.

– Это против правил, – буркнула она, наблюдая за моими губами. Я ласково целовал костяшки пальцев, а часть сознания, самая эгоистичная, равнодушная ко всем бедам и жаждущая только наслаждения, подсчитывала мурашки, выступавшие на ее руках. – О, ну хорошо. – Рэйкен закатила глаза, пряча улыбку. – Расскажи мне, и я отвечу на любой твой вопрос.

Я сдался и кивнул. Потом вытянулся на полу, положив голову ей на колени, и закрыл глаза.

– Будь по-твоему. Что бы ни случилось с Мидори, это произошло по моей вине. Я любил… люблю ее, очень люблю, но так же, как люблю Коджи. Возможно, были моменты, когда я решил, что разглядел в ней нечто большее, но… Нет, ерунда, никогда не было большего. Накануне ее исчезновения мы гуляли, и она меня поцеловала. И когда это случилось, все показалось… неправильным.

Я живо вспомнил этот момент, ее разочарованный, полный обиды взгляд. Темноту, затягивающую ее глаза. Именно о ней говорил Коджи, когда рассказывал нам, как менялась его сестра.

– Да, именно так. Не потому, что мне понравилось целоваться с ней, а потом вдруг голос разума забубнил, что это неправильно. Неправильно – это скорее про то, что между нами. А поцелуй с Мидори был неправильным, потому что целовать ее было – все равно что целовать родную сестру. Понимаешь? Одна у нас кровь или нет – неважно, она мне родная. Поэтому в случившемся не было никакой романтики. И я сказал ей об этом. Она разозлилась, сорвала защитный амулет Такимару и убежала. Мы с Коджи искали ее весь день до вечера, обошли все поселения, а в сумерках увидели, как она спрыгнула с обрыва. Вот и вся история.