Онлайн книга «Жена на одну ночь»
|
– Но ведь риски все равно есть? Я имею ввиду... Марина Викторовна кивает, по-прежнему не поднимая на меня глаз. Ее лицо все такое же безмятежное и ничего не выражает. – Риски есть всегда. Если кровь слишком загустеет и появится тромб, это может привести к инфаркту. Однако, я ещё раз повторю: вы не первая и не последняя, у кого расширенная щитовидка. Все будет хорошо. Не переживайте вы так! Я стараюсь, правда. Только получается у меня очень плохо. – Мы пропишем для вас индивидуальный план лечения, подберем программу, которая подходит именно вам. Благо, мы живем в двадцать первом веке и у нас есть из чего выбирать. Последующие минут сорок Марина Викторовна в красках рассказывала мне об особенностях функционирования щитовидной железы и ее влиянии на состояние сердца. К концу содержательной лекции я уже совсем ничего не понимала и только, когда услышала о возможных рисках, уличила секунду и спросила ее о том, что беспокоило меня все это время: – А можно ли получать эту терапию беременным женщинам? – Вы беременны? – Я не знаю... Марина Викторовна недоверчиво щурится и одаривает меня таким взглядом, что мне хочется уменьшиться до размеров букашки и спрятаться под ближайшим камнем. – Но вы сомневаетесь? – наконец, снова заговаривает она, но уже другим, далеко не радужным тоном. – Ну, у меня проходила менструация после... – запинаюсь, так как не могу произнести этого вслух. Ощущаю себя до невозможного уязвимой, а немая претензия во взгляде женщины не располагает к откровенности. Я чувствую, как мои щеки начинают полыхать еще сильнее, а ладошки становятся совсем мокрыми от волнения. – Она была очень слабой, продлилась всего три дня. И больше в течение двух месяцев ничего не было. Я думала это из-за стресса... проблемы с гормонами... – Думала она, – раздается брезгливо за спиной, из-за чего я сжимаюсь еще больше. – Совсем никакой ответственности! Сначала нагуляют, а потом только думать начинают. Тьфу на вас таких! – скрипучим голосом бросает санитарка и выходит, громко хлопая дверью. Я невольно вздрагиваю и крепче обнимаю себя за плечи. Так стыдно мне не было уже давно. Ощущение, будто меня только что окатили ведром помоев, не меньше. Больно и противно до тошноты. – Не обращайте на нее внимания, – советует врач, видя что я вот-вот заплачу. – Давайте лучше вернемся к вашей проблеме. Есть много причин приостановления цикла помимо беременности. Ее слова вселяют немного уверенности, дают крошечную надежду. Все это время я твердила себе тоже самое. – Знаю. Я как раз собиралась обследоваться... Вот только я не ожидала, что узнаю новость про Арсена и упаду в обморок прямо в кафе. И уж тем более я не планировала услышать от врача, что все мои проблемы и плохое состояние во многом зависят от сбоев в работе щитовидной железы. – Тогда я предлагаю сделать тест на беременность и если она подтвердится, провести еще ряд дополнительных обследований. Проходите в процедурную, я сейчас подойду. Я молча киваю и на негнущихся ногах иду в соседнюю комнату. В голове ни единой мысли. Лишь оглушающий металлический звон в ушах и рябь перед глазами. Я уже ни о чем не думаю. Хочу только, чтобы этот ужас поскорее закончился... Хочу домой, в свою комнату. И покоя. Чтобы никто меня не трогал и не смотрел так, будто я не живой человек, а противное никому не нужное насекомое. *** Сжимаю дрожащими руками маленький черно-белый снимок УЗИ и почти не дышу, стараясь отогнать непрошенные слезы. Я смотрю на него и боюсь поверить. Кажется, я сплю и мне снится странный сон. Желанный и пугающий одновременно. Сон, который как мне казалось уже никогда не станет явью. Двенадцать недель... Ровно столько прошло со дня моей свадьбы и, последовавшего за ней, немедленного развода. Снова вглядываюсь в заключение врача, а кажется, будто заглядываю в бездну. В самое дно Марианской впадины. Мир вокруг меня, и без того хрупкий и расшатанный последними событиями, теперь разваливается на глазах, а я ничего не могу сделать. Ни-че-го. – То есть, – слова больно царапают горло, но я заставляю себя произнести их все, – вы хотите сказать... – Именно, – Марина Викторовна захлопывает свою рабочую папку и смотрит на меня в упор. В ее глазах читается неприкрытое осуждение. За последние время на меня только так и смотрят. – Вы беременны. Мы должны обсудить детальный план наших действий. Я машинально киваю, хотя мыслями нахожусь далеко. Вот уже три месяца я ношу под сердцем ребенка... нашего с Арсеном малыша. Крохотное живое существо. Единственное напоминание о том, что меня когда-то любили... – Вы контактируете с отцом ребенка? Вопрос врача снова заставляет оторваться от разглядывания снимка. Я непроизвольно вздрагиваю и, вскинув голову, пытаюсь сфокусировать взгляд на своей собеседнице. – Нет, – звук собственного голоса кажется чужим. Привычный холод болью проносится по венам, заставляя тело предательски заледенеть. – Мы с ним в разводе... – Тем лучше. У вас срок двенадцать недель. Конечно, для медикаментозного аборта уже поздно, но мы спокойно можем прервать беременность хирургическим путем. Время у нас еще есть, – без эмоций выдает женщина. Все внутри меня покрывается ледяной коркой. Руки машинально тянутся к животу в попытке защитить маленькую жизнь, которую так безжалостно собирается оборвать госпожа врач. Мое естество отчаянно сотрясается в немом протесте. – Я против аборта! Марина Викторовна укоризненно поджимает губы. – По крайней мере, мы обязаны рассмотреть такую возможность... – Нет, – я непреклонна. – Я отказываюсь обсуждать убийство своего малыша! Даже в теории. – Лиана Араратовна, кажется, вы не совсем осознаете всю серьёзность своего положения. Если вы не будете лечить щитовидную железу, ваша аритмия усилится, что в разы увеличивает риск сердечного приступа или инфаркта. Медикаменты, которые на данном этапе вам жизненно необходимы, могут отрицательно повлиять на ход беременности. Следовательно, под угрозой окажется не только ваша жизнь, но и жизнь вашего ребенка... – Тогда я просто не буду их принимать, – нервно пожимаю плечами, стараясь не поддаваться натиску медленно подступающей паники. – Разве нет иного способа лечения? Какие-нибудь другие... безопасные лекарства. Выражение ее лица говорит лучше любых слов. |