Книга Любимый деспот, страница 47 – Мила Реброва

– Страшно, что это исчезнет, – закончила за меня подруга. – Я понимаю, Ксюш. Но, поверь мне, вы заслужили это. И всё будет хорошо.

– Что будет хорошо? – спросил зашедший на кухню Глеб. – Вы заканчивать собираетесь? Или вас так увлекла беседа, что вы забыли про голодных мужчин и детей?

– Новый год будет хорошим, – нашлась Маруся что ответить мужу. – А закончим мы быстрее, если ты нам поможешь. Отнеси блюда на стол. Нам осталось только выложить салат.

– Так и знал, что меня напрягут, – проворчал Глеб, уходя с индейкой в гостиную, где была установлена огромная елка и накрыт праздничный стол.

– Давай сделаем так: мы уедем после полуночи и заберем детей…

– Нет, Маря! Что ты… – начала я протестовать, ведь мы договорились, что они ночуют у нас.

– Не спорь, Ксюша! Вам с Османом нужно остаться вдвоем и насладиться этой новостью! Наша няня дома, так что за детей не беспокойся, они отлично проведут время. К тому же Вася будет только рада их компании.

– Ну, если ты настаиваешь, – протянула я неуверенно, мне было жутко неловко, ведь сама пригласила их, настаивая на том, чтобы они остались с ночевкой.

– Настаиваю. Расслабься и думай о том, как сообщишь эту потрясающую новость мужу.

– С чего вдруг вы решили уехать? – недоуменно нахмурился Осман, когда после полуночи Глеб с Марусей заявили, что уезжают и забирают с собой наших деток.

– Приятель, я знаю не больше твоего, – лишь пожал плечами Глеб. – У жены своей потом спросишь, моя молчит как партизан.

– Ксюш? – обеспокоенно глянул он в мою сторону.

– Позже, – кивнула я ему, помогая дочери надеть пуховик и давая напутствие. – Слушайтесь тетю Марусю, хорошо? Завтра я за вами приеду.

– А нельзя послезавтра? – начала выпрашивать дочь.

– В самом деле, – вступилась Маря. – Приезжай послезавтра. Пусть дети отдохнут, повеселятся. Ты же знаешь, они нам не помешают.

– Ладно, пусть остаются, – кивнула я, целуя своих чад в лобики и обнимая на прощание.

Выпроводив их, я застыла, разворачиваясь к мужу и нервно заламывая руки.

Было страшно говорить. Внутренний триггер не давал открыть рта, а воспоминания о том, что случилось в прошлый раз, просто убивали на корню желание раскрыть свою маленькую тайну.

Я, конечно, знала, что Осман никогда не отреагирует, как в первый раз, но всё же глупый страх, проснувшийся так не вовремя, не давал мне покоя.

– Ну что такое, Ксюш? Ты сама не своя весь вечер, – накрывая мои ладони своими, спросил муж. – Врач ведь не сказал ничего плохого? – забеспокоился он.

– Нет-нет, с моим здоровьем всё хорошо, просто… Давай присядем, Осман! – потянула я его в сторону дивана в гостиной.

– Лапа, ты меня пугаешь, – прошептал он, садясь и притягивая меня за руки к себе.

– Пугаться нечему, просто у меня для тебя новость. Маруся предложила забрать детей, чтобы мы смогли провести время вместе и переварить ее, – прижимаясь к груди мужа, прошептала я ему в плечо.

– Ксюша! Ты меня с ума сведешь! – отрывая меня от себя, прорычал он нетерпеливо, вглядываясь в мое лицо. – В чем дело?!

– Осман… – прикусывая нижнюю губку, прошептала я его имя. – Мы… скоро снова станем родителями. Я беременна! – на одном дыхании выдохнула я.

– Что? – неверяще взглянул он на меня округлившимися от шока глазами.

Взяв руку мужа, я приложила ее к своему животу, желая, чтобы он прочувствовал важность момента.

– Вот почему тебя тошнило. Утренняя тошнота! – победно рассмеявшись, воскликнул он. – Как мы могли не подумать об этом?! – стукнул он себя по лбу, вызывая мой заливистый смех.

– Ну-у-у, наверное, мы устали надеяться и не увидели бы очевидного…

– Господи! Это что же получается? Мы снова будем родителями?! У нас будет маленький ребенок! И мы снова пройдем через все те вещи…

– Мне казалось, тебя достал их плач и капризы, мы практически не высыпались в первый год, – прервала я его, вспоминая, как я хихикала над его несчастным выражением лица, когда нам приходилось вставать для ночного кормления.

– Эй! Нечестно припоминать мне это! К тому же на этот раз у нас будет один малыш, а не двойня, – с этими словами Осман рывком притянул меня к себе на колени, накрывая мой рот губами и нежно целуя.

Отдавшись переполнявшим чувствам, я ответила, крепче прижимаясь к мужу и сжимая его плечи руками. Удивительно, но даже спустя двенадцать лет брака наша страсть не угасла.

– Нужно отметить это! – прерывая поцелуй и тяжело дыша, выдохнул Осман.

Вскочив, муж ушел на кухню и вернулся с двумя фужерами. Один с шампанским для себя и с апельсиновым соком для меня.

– За один из самых счастливых дней в нашей жизни! – произнес он тост, чокаясь со мной.

– И за предстоящий год, который подарит нам счастье и малыша, которого мы уже не ждали! – поддакнула я, выпивая фужер до дна и снова встречая губы мужа на полпути.

Год действительно обещает быть лучшим, учитывая то, как счастливо он начался!

Семь месяцев спустя…

– Я думала, мальчику ты обрадуешься больше, – прошептала я, тихонько обнимая мужа со спины.

Не обнаружив его, проснувшись, я пошла по его следам и ожидаемо застала его склонившимся над колыбелью нашей дочери.

Эта беременность была не такой легкой, как предыдущая, и мы оба успели здорово перепугаться, когда роды начались раньше срока аж на целый месяц. Так что наша дочь со всех сторон была чудом, посланным нам с небес.

– С чего бы? – обернулся Осман, перехватывая мои руки. – Я никогда не разделял детей по полу.

– Да неужели? – скептически подняла я бровь. – Может, мне изменяет память, но Айле досталось намного больше внимания по сравнению с Асадом.

– Просто девочки нуждаются в большой заботе, – авторитетно заявил муж.

– Вот как?

– Да, вы нежнее и ранимее. А наша Ария – особенно, – вновь оборачиваясь к дочери и одаривая ее нежным взглядом аквамариновых глаз, прошептал он.

За ту неделю, что мы вернулись из больницы, Осман глаз не спускал с дочери, и сегодняшняя ночь была не первой, когда я заставала его в детской.

– Всё еще не могу поверить, что она наша, – вновь оборачиваясь к дочери, прошептал он. – Она такая хорошенькая. Не могу дождаться времени, когда она будет больше активничать, а не спать почти сутками напролет.

– Дождемся. С ними время быстро летит. Казалось бы, двойняшки только-только сделали свой первый шаг, и бац – им уже почти двенадцать!

– А мне сорок восемь, – вздохнул муж, ставя меня перед собой и обнимая сзади.

– И что? – хмыкнула я.