Онлайн книга «Обертки от конфет»
|
– Так достань ее уже, – продолжил он, не открывая глаз. Потом он очень громко вздохнул. Даже Алина, наверное, услышала. В этом вздохе чувствовалась вся его боль: одинаковые скучные вечера, которые он проводит с газетой, сидя на грязном кресле, нелюбимая работа, на которую приходится тащить себя, клещами воли вытаскивая с дивана, и Лена, которая окружала его заботой, и этим бесила. Не успела Лена достать из-под Олежкиной головы газету, он захрапел. Из-под простыни, которая прикрывала его тело, вывалилась толстая волосатая коленка. Легко задремать, если ты перепил. В дверях появилась Алина. – Квест оказался проще, чем я думала. Вот тебе праздничная «Агуша». – Спасибо. – Что я пропустила? – Да так, ничего особенного. Но, кажется, в этом спектакле определился главный герой, – сказала Наташа и кивнула головой в сторону храпящего мужика. Он почесал коленку. – Лена, Лена, мать твою, где я? – проснулся мужик. – Доброе утро, красавчик! – шепнула Алина подруге и те захихикали, каждая в меру своих возможностей. – Лена, принеси пива. – Но мы же в больнице, Олеженька. – И что, здесь нельзя пиво пить? – Конечно, нельзя. – Мудацкие правила! Кто их придумал? Блять! Воды тогда дай. Горло чем-то же надо промочить. – Мне надо сходить к автомату. Я скоро. – Вот уж постарайся не задерживаться, – и снова почесал волосатую коленку. Теперь Лена нырнула между койками и мужиком со сломанным носом и исчезла за дверью. Мужик захрапел, немножко взвыл, видимо от боли, и снова захрапел. Атмосфера была довольно унылой, какой-нибудь сербский арт-хаусный режиссер бы очень вдохновился для фильма, а может и не для одного. Очередь двигалась медленно, было скучно, самое интересное на этот момент – придумывать варианты, объясняющие, как все эти люди сюда попали. Мужик с кривым носом. Может ему клюшкой прилетело? А та дама, которая с компрессом сидит возле глаза. Лезла убирать летние вещи в антресоль и упала? Или обижала КМС по джиу-джитсу? В двери появилось робкое лицо Лены. – Олеженька, – осторожно потрогала она пьяного мужа за плечо? – Лена, ты принесла утку? – Я же за водой ходила. – Лена, мать твою, какая вода, когда так ссать хочется? – Но ты же… В ответ он застонал и попытался махать руками, как бы отгоняя ее, или каких-то других тупиц. Случайно задел собственный нос и еще больше застонал, подвывая протяжное «бля-я-я». – Я сейчас принесу, – и поспешно удалилась, аккуратно лавируя между ожидающими. Алина достала телефон: – Эй, рыцарь, ну как ощущения? Ребята в чатике спрашивают? – Если доктор, может, и принцесса, то я точно не рыцарь. Они как-то посимпатичнее должны быть. Или хотя бы настроение у него должен быть боевое. Но кое-что с рыцарем меня объединяет – дома у меня есть круглый стол. Эх, а на нем бутылочка портвейна нас ждет. Странно это лицо сломать – рушится что-то незыблемое, непоколебимое. Будто что-то из-под ног ушло. Не земля, конечно, а именно фундамент убеждений. Это же лицо, а лицо – это я. А «я» сломать нельзя. – Ты забываешь про раздвоение личности. А один чувак в Америке двадцать четыре личности имел, про него даже книгу написали. У него уж точно «я» сломалось. Ребята пишут, что уже скачали для тебя с торрента «Лицо со шрамом» и «Человек без лица». «Человек в железной маске» скачать? Наташа цокнула. Цокать, кстати, было совсем не больно. – А что, хороший подход – заботливый, тебе надо будет тут сидеть, и что ты делать будешь? Фильмы – наши друзья, не обижай их, иначе они от тебя отвернутся и будешь смотреть «Давай поженимся» или «Пусть говорят», в лучшем случае «Видели видео». Эту передачу за котиков можно простить. – Хм, не люблю Гузееву. Пусть еще «Смерть ей к лицу скачают». Снова вернулась Лена. Она несла в руках утку из нержавейки. – Олеженька, тебе прямо тут, в коридоре ее поставить? – Пока не надо, пусть рядом будет. Под койку поставь. Лена полезла под койку, чтобы аккуратно поставить утку, чтобы она не мешала в проходе, но та подло и громко запрыгала по кафелю – скользкая попалась особь. – Бля, Лена, все-таки давай ее сюда скорее, – промямлил пьяный ломаный мужик и неловко отвернулся к стене. Лена снова согнулась, чтобы аккуратно достать судно, но оно снова выскользнуло из руки и грохотнуло о железные ноги койки, которые видели многое, но не такое. – Все, не надо. Пошла. – Кто пошла, Олежка? – спросила Лена, вылезая с растрепанной головой из-под койки с судном в руках. – Ссака пошла. Наташа закрыла лицо руками: то ли, чтобы не видеть весь этот сюр, то ли, чтобы отстраниться от запаха, который планировал наводнить весь коридор. А может это она так молилась, чтобы очередь до нее дошла быстрее. Она откроет дверь к этому врачу, протянет бумажки из травмы, и узнает свою участь. Пусть она окажется недельным заточением – все лучше, чем это. Пюрешки давно закончились, ну скорее! Скорее! Камон! Моргнула лампочка, и из кабинета вышел мужик с носом, который смотрел на восток. Наташа с тяжелым вздохом встала, взяла в руки бумаги и кинула взгляд на табличку на двери в кабинет. Рыцарь же должен знать, кого ему предстоит спасать. «Буренкин Лев Давидович» – расстроила ее табличка. Только этого не хватало. – Проходите, проходите. Там столько народу, что если вы можете ходить, лучше быть расторопнее, а то они меня съедят, и будет только хуже. Я как Джон Сноу на стене, чесслово. Рентген есть? – Добрый день. Вот, – и протянула негатив. А про себя гадала – вспомнит, не вспомнит. Доктор глянул на Наташу, и уткнулся в негатоскоп. – Итак, госпожа….(прочитал имя на карточке) Наталья Викторовна, лицо сломали? Редкий случай, но не смертельный. – Это радует, а то кто собаку выгуливать будет? – Придется тут переночевать, завтра анализы, осмотр и домой, но там постельный режим около недели, а больничный где-то около месяца будет, предупредите работодателя. – Сколько? – Наташа пыталась поднять брови от удивления, но стало очень больно. Доктор снял очки, сложил их перед собой, и внимательно посмотрел на пациентку. – Я вас где-то видел, – сказал он вместо ответа на вопрос, и снова открыл карточку. – Белоручко Наталья Викторовна, восемьдесят седьмого года рождения. Чкаловский проспект, тридцать восемь. Точно! Наташка – белоручка! Ты? Вот те на! Как тебя так угораздило? – воскликнул он оживленно, а потом вкрадчиво добавил – или это тебя кто-то там угораздил? |