Книга Двое из прошлого, страница 20 – Софи Хард

Я судорожно пытаюсь понять, что Царек имеет в виду, а затем у меня в голове появляется догадка.

— Жанна, дай телефон, пожалуйста. И набери мне сразу Даниила.

От меня не укрывается, что подруги озадаченно переглядываются, но Жанна все-таки выполняет просьбу. Я ставлю звонок на громкую связь. Соколову хватает всего нескольких гудков, чтобы взять трубку.

— Да, любовь моя.

— Не могу ответить тебе тем же, — отвечаю я деланно равнодушным голосом. — Даниил, скажи, пожалуйста, какие у тебя остались от меня секреты?

Долгая пауза на другом конце трубки свидетельствует об одном: Соколов не знает, что ответить.

Наконец из телефона доносится неуверенное:

— Слушай, я честно не знаю, что тебе сказать. Порнушку на жестком диске не прячу, трупа на антресолях тоже нет.

— А что насчет кабинета географии?

— Какого каби?..

По тому, как он обрывает сам себя, я понимаю, что до него наконец дошло.

— Я забыл рассказать, — признается он.

— Я сегодня забуду выйти за тебя замуж! — грожусь я, а сама едва сдерживаюсь от смеха. — Выкладывай. И ты на громкой связи — у меня будет трое свидетелей.

— В общем… Блин, неловко это как-то все рассказывать.

— А ты не бойся, рассказывай, — помогает моему жениху Царек. Что бы я делала без этой взбалмошной девицы?

— Эти придурки из пятьдесят седьмой школы. Как их там? Феликс и Денис, кажется. Я услышал, как они обсуждали тебя в раздевалке на районных соревнованиях по плаванию. Говорили, что подсунули тебе записку, чтобы ты после уроков зашла в класс географии с завязанными шарфом глазами, якобы от имени Макарова. Этот олух, похоже, вообще ни о чем не знал. А они там с тобой вдвоем и позабавятся. Даже что-то про съемку говорили. Вряд ли они собирались переступать закон, но я все равно разозлился. Короче, мы «поговорили» с этими пацанами после соревнований.

— Так, дальше, — требует деловая Жанна, оперев локти на колени и сцепив пальцы под подбородком.

— Я не собирался… Но, в общем, я просто зашел тебя проверить. Что все в порядке.

— И не удержался, — расплывается в улыбке Царек.

— Боже, Маша, я очень перед тобой виноват. — Даниил как будто и не слышал комментарий Насти. — Я полный придурок. Мне вообще нет никакого оправдания. Ты просто сидела там, такая одинокая. И я не знаю, что на меня нашло…

Я издаю стон разочарования.

— Соколов, ты хоть понимаешь, что если бы ты не водил меня за нос, то мы бы с тобой сэкономили тринадцать лет жизни?

— Так ты не злишься? — спрашивает он.

— Очень, — не скрываю я. — Но с правдой мы можем работать. Правда — это уже хоть что-то.

— А еще повинная снижает срок заключения! — добавляет Настя, чьи родители были юристами, пока не вышли на пенсию.

— В данном случае заключение у тебя одно — пожизненное.

— Буду надеяться на милосердие моего судьи, — отвечает любимый.

Теперь я понимаю, почему тот поцелуй был таким особенным. Дело было не в темноте или романтичной, как я тогда думала, записке. Наверное, Илья на следующий день удивился, когда я подлетела к нему после школы и неловко чмокнула в губы. Я-то думала, что это наш второй поцелуй. А Макаров был и рад, что все идет по плану и рыбка сама плывет к нему в руки!

— Спасибо, — я отключаю громкую связь и подношу телефон к уху, чтобы только я могла слышать этот голос, — за первый поцелуй.

Девочки на заднем плане издают протяжное «У-у-у-у!»

— Все только для тебя, — отвечает Даниил.

— Как там Маша?

— Страдает из-за разлуки с тобой. Но я все еще настаиваю: она мешала бы тебе собираться.

— Знаю, — соглашаюсь я, — но я все равно очень скучаю. И больше давай без секретов, даже если они во имя добра.

— Обещаю. Но и ты должна кое-что обещать, — внезапно говорит Даниил.

— Это что?

— Что всегда будешь помнить о том, что достойна самого лучшего.

— Это ты про свою скромную персону? — смеюсь я.

— Это я про то, что я люблю тебя любой. В любом теле. С брекетами. Что тебе там еще в себе не нравилось?.. Ты добрая и смелая, Маша. А еще красивая и самодостаточная. Обещаю, я буду до конца жизни готовить тебе завтраки и водить наших детей в школу, чтобы ты смогла подольше поспать.

— Детей? — переспрашиваю я. — Соколов, у тебя есть еще дети, о которых я не знаю?

— Как знать, как знать…

— Мы же договорились: никаких секретов! — протестую я, но Царек выхватывает у меня из рук телефон.

— Все, Маша больше не может говорить! Ей надо готовиться к свадьбе! — кричит она в трубку, а затем вооружается губной помадой. — Ну что, подруга, ты готова пройтись под марш Мендельсона? Это тебе, конечно, не кулаками махать.

— Готова, — смеюсь я вместе с подругами.

КОНЕЦ