Книга Наложница алого императора, страница 49 – Мария Боталова

– А мое место, надо полагать, это место обедневшей аристократки, которой скоро не на что будет кушать?

– Уверен, деньги на еду ты всегда найдешь. Но остальное? Оплата жилья, нарядов, драгоценностей… ты ведь не привыкла к бедной жизни. Услуги Жанны, в конце концов.

– Значит, ты полагаешь, что, как девушка в нужде, я должна была согласиться на твое предложение.

– Я полагаю, что на это предложение согласилась бы любая. Не только девушка в нужде.

– А тебе самому это нормально? – я мягко улыбнулась.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Эроан.

– Ну вот представь, – я продолжала улыбаться. – Ты предлагал деньги, драгоценности. Все, что я пожелаю. Но, по сути, деньги. Ты готов был заплатить, чтобы я стала твоей любовницей на ночь или две. В лучшем случае три.

Эроан фыркнул, но опровергать не стал. А то ишь чего! Я на три ночи замахнулась.

– А если с другой стороны посмотреть? Получается, что ты совершенно не рассчитываешь на другие свои качества. На мужественность, которая способна свести с ума. На умение заботиться, слушать. – Я говорила мечтательным голосом, а Эроан потрясенно смотрел на меня. – На твою проницательность, от которой пробирает до мурашек. На нежность в прикосновениях или на внимательность. На виртуозное владение словесной игрой или на силу, которая пугает, наверное, но и притягивает тоже. Ты отметаешь это все, будто ничего не существует. Как будто с тобой можно спать только за деньги. Как будто иного у тебя просто нет. Поэтому я спрашиваю: нормально ли тебе… – Я хотела спросить, каково ему покупать женщину за деньги, но после такой похвалы, пожалуй, можно и жестче сказать: – Нормально ли тебе предлагать себя в довесок к деньгам?

Я прекрасно осознавала, что рискую, выстраивая фразу именно так. Ведь на самом деле Эроан считал, что он покупатель. А с другой стороны никогда не смотрел. Как будто это его никто не хочет брать без весомого довеска в виде мешка денег.

Однако Эроан не был бы правителем столь огромной и великой империи, если бы не умел себя контролировать. Глубоко вдохнул. Затем выдохнул, не спуская с меня взгляда. Конечно, в его глазах отразилось немало: и негодование, и даже ярость. Но Эроан с собой совладал, больше ничем не выдав реакции на мои слова.

Продолжая в упор смотреть на меня, император медленно поставил чашку с чаем на стол.

– Я император. И этим все сказано. Если бедного трубочиста можно полюбить за его прекрасную душу, то меня – нет. При виде меня все, в первую очередь, думают о моей власти и полноте моей казны.

Эроан – император. И с ним можно говорить!

– Чему ты так довольно улыбаешься?

– Тому, что не ошиблась. Ты умеешь слушать, а главное, слышать. Это оставляет шансы на… – поймав горячий огонек в глазах Эроана, закончила: – на то, чтобы понять друг друга.

– Как ты верно заметила, я умею слушать. А еще я умею неплохо соображать, – Эроан хмыкнул. – Догадываюсь, к чему ты ведешь. Ты хочешь показаться особенной. Той, для которой важны не деньги, не моя власть, не мои возможности, а все то, что ты перечислила.

– Небольшая поправочка. Я не хочу такой показаться. Мне это незачем, – я пожала плечами и мило улыбнулась.

– Будешь убеждать меня, что нищета тебя не пугает?

– Нищета – сильно сказано. Я прекрасно умею делать макияж. Одна моя знакомая, которая шьет отличные платья… ты, наверное, слышал о леди Димале. Так вот, она сказала, что будет рада выделить мне местечко, чтобы мы вместе помогали благородным леди подготовиться к важным мероприятиям.

Я не соврала. Модистка, с которой мы сдружились, в последнюю нашу встречу на самом деле намекала, что мы могли бы поработать вместе. Уж очень понравилось ей, как я делаю макияж.

Согласия я не дала, потому как была не уверена, что останусь в столице. Подзаработать, конечно, будет нелишним. Но как знать, в какой момент придется бежать, чтобы скрыться от ордена.

– Подсуетилась, значит.

– Ты не рад за меня?

– Почему же? Рад. Но вместе с тем удивлен. Аристократке не пристало работать. Как ты на это решилась?

– Еще пока не решилась. Но решусь, если понадобится. Обнищавшие аристократки, знаешь ли, особо не выбирают.

– Неужели? Выбор у тебя как раз есть.

– Ты о своем предложении? Так это не выбор. Я не хочу смешивать деньги и чувства.

– Значит, ты ляжешь со мной в постель, если я перестану тебе что-либо дарить?

Эроан, конечно, не дурак. Он всего лишь в очередной раз попытался меня смутить. Возможно, даже вывести на чистую воду. А для этого, как известно, нужно вызвать эмоции, выбить из равновесия.

Ох, не знает он, что разговорами о постели меня невозможно смутить!

– Потрясающая логика, – я насмешливо улыбнулась. – Я не буду делать ничего – и она запрыгнет ко мне в постель.

– Ты противоречишь сама себе, – Эроан нахмурился.

– Ничуть. Эроан, я всего лишь хочу сказать, что деньги – это не единственное, что в тебе привлекает. У тебя множество качеств, к которым меня действительно тянет. К этим качествам относится забота, как я уже говорила. А еще умение действовать, ухаживать, очаровывать. Я это к тому, что себя уважаю. И не собираюсь прыгать в постель к первому же попавшемуся мужчине. Ты заметил, что я принимаю твои ухаживания и подарки. Да, принимаю. Потому что это знак внимания, знак твоей заинтересованности. Мне это нравится, в конце концов. Но вариант «по-быстрому переспать» мне не подходит. Я хочу узнавать мужчину, который рядом со мной. Хочу, чтобы он узнавал меня тоже. Я считаю, именно с этого начинаются отношения.

Эроан смотрел на меня тяжелым взглядом и молчал. Мне уже показалось, что на этом разговор закончится, когда император произнес:

– Значит, отношения. Ты хочешь отношений.

– Любая девушка хочет отношений. Ну, или… большинство, – согласилась я.

– Да, конечно. Все эти дурехи, которые прыгают ко мне в постель, надеются на долгие и очень выгодные отношения. – В его словах слышалась горечь. Кажется, мне удалось нащупать причину, по которой Эроан ни во что не ставит женщин. – Тебя, кстати, не оскорбляет, что я так говорю о других?

– Я знаю, что у тебя было много женщин. А мне ты ничего не должен. Мы всего лишь знакомые, которые пару раз сходили на свидание. Не вижу причин, чтобы оскорбляться.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – Эроан качнул головой. – Значит ли это, что у меня и упомянутого трубочиста примерно равные шансы?

Несмотря на слова об удивлении, император вновь попытался меня подловить. Наверное, чтобы я согласилась встречаться с ним на скамеечке в парке. Не спорю, вариант неплохой… для пары встреч.

– Что ты, какой трубочист! Ты, определенно, выбиваешься вперед.

– Это почему же? – Эроан подался вперед, наклоняясь ко мне. Глаза хитро блеснули.