Книга Элирм V, страница 82 – Владимир Посмыгаев

Игв вышел на улицу.

В комнате воцарилось гробовое молчание.

— Мда, ну и дерьмо… — протянул Мозес — Надо же было так лохануться.

— И не говори — кивнул Глас — Странно, что бабуля проглядела его реакцию. Говорила, что ему понравится. Растрогает до глубины души. Ан нет.

— Полный пипец…

— Влад, ты как? — Герман указал на расползающуюся подо мной кровавую лужу.

— Нормально. Заживет — я подошел к терминалу управления городом и выдернул ключ — Ладно мужики, пошли. Через пару часов нам необходимо сделать обращение. Пригласить людей вступить в Вергилий и активировать арки порталов.

— Давно пора — вяло улыбнулся шаман — Я помогу тебе с речью.

— Благодарю.

***

Спустя три часа…

— Волнуешься?

— Ну так. Немного.

— Выдвини вперед челюсть до упора. А затем назад. И так двадцать раз. Говорят помогает — Эстир аккуратно поправил мне воротник — Еще можешь опрокинуть стопочку коньяка. Расширяет сосуды.

— Глас, я не настолько боюсь камеры. Да и опыт в публичных выступлениях какой-никакой есть. У нас в универе был кружок по парламентским дебатам. Поэтому справлюсь.

— Нисколечко в этом сомневаюсь — шаман повернулся к оператору — Всё. Минутная готовность. Люди Короля Пара вот-вот взломают защиту телестанции и откроют нам доступ в эфир.

— Понял.

Я прошел вдоль широкого стола и сел в кресло.

Мы расположились в кабинете Августа. Всем офицерским составом за исключением Галилео и Гундахара.

В крепость игв так и не вернулся. Его не было ни на праздновании, ни на изысканном вечере зунгуфской кухни, столь заботливо организованном Мистером О.

Не было и сейчас.

— Тридцать секунд.

Я повторно пробежался глазами по тексту.

— Влад, не забудь — обратился Август — Говоришь ровно, спокойно. Без эмоций, сквернословия и угроз. Только позитивная сила и всё. Наша цель — предложить людям альтернативу и новый дом, а не усугублять и без того патовую ситуацию.

— Я помню.

— Хорошо.

— И пять… четыре…

После три цифры Эстир показал уже пальцами.

Я сосчитал до трех и поднял глаза в камеру.

— Говорят, что ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой — начал я — Именно в этом нас пытаются убедить империя и Небесный Доминион. Но это не так. Это грубая игра с общественным сознанием, принимать участие в которой ни у меня, ни у моих друзей желания нет. Поэтому я скажу правду сейчас и впредь повторяться не буду.

Я выдержал паузу.

— Мы не желаем кровопролития и не желаем конфликтов. В нашей короткой истории мы натерпелись достаточно. Смертные, хрупкие, лишенные доступа к магии, мы побороли тысячи опасных болезней. Пережили голод, разрушительные войны, бесконечное число природных катаклизмов и потери близких людей. Справлялись с любыми трудностями пока, наконец, не был оглашен приговор. Но даже тогда, мы не стали сдаваться. Кого-то спасли боги. Других — Система. Мы, «двадцать первые», спасли себя сами. Уснули на пятьсот с лишним лет, навсегда покинули родную планету, преодолели ограничение скорости света и пересекли половину галактики, дабы, наконец, оказаться здесь. В безопасности. Вдали от Жнецов — я снова выдержал короткую паузу — Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы бросать вызов Элирму. Не для того, чтобы умереть на орбите, как те спящие люди, коих империя и Пантеон, основываясь лишь на догадках и домыслах, приговорили к децимации. Мы хотим мира.

Я перевёл взгляд левее и выше. На Эстира, что улыбнулся и показал мне большой палец.

— К сожалению, некоторые наше стремление не разделяют. Говорят, что мы лишние. Недостойная спасения низшая раса, что должна быть схвачена, подавлена, сослана в специальные лагеря, а затем использована для прокачки своей частной армии.

Глас вывел на экран карту с «фермами» Небесного Доминиона.

После последних разведданных со стороны Короля Пара сомнений в том, что именно это такое больше не оставалось.

— Гистург, копи Калакир, руины Аксис, солончак Ризза, озеро Грейн… — прочитал я — Так, по-твоему, ведут себя высшие расы, Эрдамон? Убивают связанных и беспомощных снова и снова? Тайно, бессердечно, в далекой глуши? — я перевёл взгляд с текста на камеру — Мы вам не нравимся. Это факт. Однако, придется потерпеть, ибо мы живы, мы здесь и никуда не уйдем — я медленно встал и подошел в Августу — С этого момента мы объявляем Вергилий последним оплотом человечества «двадцать первых». И готовы принять не только людей, но и всех тех, кто изъявит желание вступить в наши ряды. Кто хочет жить вдали от преследований и унижений. В течение часа мы активируем арки порталов. Как только это произойдет, всем тем, кто уже отправил или скоро отправит заявки на вступление в клан придет личное сообщение с кодом доступа, местом отправления и точными координатами мегалитов Вергилия. Поэтому приходите. Мы вас ждем.

Оператор выключил камеру.

— Фух.

Я расслаблено выдохнул и потянулся за стаканом с водой. Вроде говорил всего пару минут, а в горле пересохло так, словно я целые сутки пробыл в пустыне.

— Что ж, неплохо. Весьма неплохо, господин Эо — улыбнулся Глас.

— Думаешь?

— Честно говоря, я боялся, что ты не выдержишь и объявишь империи и Пантеону войну. Поэтому да. Хорошая речь, хоть и наполовину моя. И наверное, даже лучше, что ты избавился от излишнего пафоса.

Бросив взгляд на Эстира, Август согласно кивнул.

— Я забыл упомянуть, что мы спасли Затолис от разлома категории S.

— Ничего страшного. Это не последний твой выход в эфир. В крайнем случае, я сам это сделаю в блоге.

— Что дальше? — обратился я к инженеру.

— Будем ждать. А затем пойдем встречать новых гостей. Посмотрим, как много людей откликнутся на твой зов.

***

До активации арок порталов оставалась пара минут.

Как и сотни других членов Вергилия, мы расположились на очищенной от растительности поляне вблизи океана.

Девять новеньких мегалитов. Девять темпоральных куполов, оплетающих пространство вокруг арок вяжущим стазисом. Девять установок, сканирующих сумки и инвентарь. А также десятки столов с прохладительными напитками и закусками.

Герман бросил взгляд на часы.

— Быстрее бы. Мне уже надоело стоять.

— Аки ты нетерпеливый, многоуважаемый танк. Неужто опять проголодался?

— Скорее наоборот. У меня после этого мангадхая и нголоко в животе бурчит. Вот-вот попросится наружу. И бог его знает, с какого конца.