Книга Хроники Хазарского каганата, страница 8 – Саша Виленский

В общем, игры и весь этот процесс общения поставляли обильную пищу для размышлений. Даже было жалко прерываться, когда пришло время пищи телесной, ужина.

За ужином Зеленая громко объявила:

— В общем так. Вы все можете ржать и зубоскалить сколько угодно, но мы с девочками сегодня забираем Оранжевого к нам. Он будет у нас ночевать.

— А с кем? — кажется, кто-то из бесцветных сине-фиолетовых, задал этот глумливый вопрос.

— Если я скажу «со мной», это что-то изменит? — резко спросила Красная. — Какая вам разница, вообще? Мы хотим помочь Апельсинчику, а вы можете ржать до посинения, никого из нас это не волнует, понятно?

Оранжевый смотрел в сторону, делая вид, что его это вообще не касается.

— Ну и правильно, — сказал Желтый. — Молодцы, девушки.

Сергей неожиданно подумал, что той, кто сделает с «Апельсинчиком» «это самое», может оказаться мисс Блю, и ему вдруг стало неприятно. «Неужели влюбился?» — тревожно подумал он, но внутренне рассмеялся. Нет, конечно. Он больше не способен влюбляться. Вот сексом заниматься — способен, а любить, скорее всего, уже нет. При мысли о сексе тело сладко заныло, и Сергей постарался прогнать неожиданное возбуждение. «Не время, товарищ!» — вспомнил он старый анекдот и снова про себя рассмеялся. Стало легче.

— Да ладно вам, пусть идет, конечно, — дал задний ход Фиолетовый. — Вы бы обо всех так заботились! А то одним все, а другим — ничего.

— Перебьешься, — отрезала мисс Блю.

— И чтоб утром никаких этих ваших шуточек, хорошо? — примирительно сказала Зеленая.

Сергей спал мало и плохо, как вообще в последнее время.

Тем более что, несмотря на выпитый перед сном алкоголь, забыться не удалось и во сне опять пришло страшное.

По ощущениям он и на этот раз проснулся в несусветную рань. Кто-то громко храпел, трудно разобрать кто, но заливисто и оглушительно. Сергею когда-то рассказывали, что чтобы кто-то перестал храпеть, надо ему посвистеть. Или в кино видел, сейчас не важно. Важно, что с этим храпом заставить себя уснуть уже не удастся.

Свистнуть внезапно получилось громко. Храпун храпеть не перестал, только Синий, который лежал на соседней койке, вскочил, и очумело спросил:

— Что?!

— Да ничего, спи! — в сердцах ответил Сергей и вышел из спальни.

Забавно, но, как и тогда, из душа доносился звук плещущей воды. На вешалке висело голубое полотенце. Неприятно кольнуло. С чего бы это мисс Блю побежала в душ среди ночи? Видно, все-таки девственности Апельсинчика лишила именно она. Настроение и без того было не так, чтобы очень, а тут вконец испортилось.

Но из душа неожиданно вышла Зеленая.

— Привет! — она заматывала голубое полотенце на торчащих в разные стороны маленьких грудках. — Чего не спишь?

— А ты зачем по ночам в душ ходишь? — в свою очередь спросил Сергей.

— А надо! — кокетливо ответила Зеленая и плюхнулась в кресло. — Давай выпьем, глядишь и уснем.

Сергей отправился к бару, наполнил из изрядно опустевшей бутылки два стакана, протянул один девушке.

— А почему ты в голубом полотенце?

— Как в голубом?! — она с изумлением посмотрела на себя. — Это разве не зеленое?

— Ты что, дальтоник? — в свою очередь удивился Сергей.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Вроде нет.

— Странно. Вообще-то, это мужское заболевание, у женщин встречается крайне редко. Меньше полпроцента.

— Вот же зараза, — она, казалось, его не слышала. — Перепутала. Теперь эта сука меня убьет.

— Голубая, что ли? А что, она прямо — сука? — Что такое женская дружба, Сергей хорошо знал. Так что была возможность раскрутить Зеленую на разговор о заинтересовавшей девушке.

— Конечно. Она знаешь, какая злющая? И рычит на всех. Я ее не боюсь, конечно, просто неприятно, когда кто-то постоянно злой. Хоть бы трахнул ее кто.

— Думаешь, от этого?

— А от чего еще баба может быть злой? Я вот — добрая!

Сергей не успел задать вопрос, который сам собой напрашивался: из душа как-то боком, вышел Красный и, набычившись, уставился на Сергея.

— А ты что тут делаешь? — недружелюбно спросил он.

— А ты? — Сергей приготовился. Парень тот, конечно, здоровый, придется попыхтеть, но сдаваться он не собирался.

— А мы — трахались! — пропела Зеленая. — Да ладно вам, забияки, иди лучше ко мне, мой хороший!

Она потянула Красного на кресло, усадила на поручень.

— Прикрылась бы! — Красный поправил на ней полотенце, ощутимо размяк, обнял за плечи, полез целоваться. В общем, Сергей и тут был лишним.

И он отправился на кухню. Пить кофе. А что еще было делать?

К завтраку все выползли как обычно. Лениво собрались в столовой, за отодвинувшейся стеной. Снова стандартный набор. «Как в тюрьме, — усмехнулся он. — Теперь несколько недель будем одно и то же есть». Но делать нечего. Иди-знай, какая мысль придет в голову этому отмороженному инструктору, вдруг и вправду решит уморить их голодом? Так что надо наедаться впрок, хочешь-не хочешь.

Боязливо оглядываясь, зашел Оранжевый. Он ожидал насмешек, шутливых аплодисментов, скабрезных шуток, издевательских мужских вопросов: ну, как оно было-то, а, братан? Но к чести постояльцев бункера ничего такого не случилось. Мужики поулыбались, поподмигивали, да тем все и кончилось.

И то сказать, что тут такого? Ну, переспал парнишка с женщиной, дело житейское. Сергея такая грубоватая деликатность товарищей по несчастью обрадовала. Все-таки не надо о людях думать плохо, они лучше, чем нам кажется.

Сам он высматривал мисс Блю. Пришла она позже остальных, выглядела усталой и злой. Улучив момент, Сергей протиснулся к стойке, у которой она выбирала себе йогурт.

— Как дела?

Она удивленно посмотрела на него и, ничего не ответив, продолжила выбирать.

— Не выспалась?

— Нет, — отрезала она.

— А я чем виноват?

Она удивленно подняла на него глаза.

— А причем тут ты?

— Притом, что ты со мной вот так вот разговариваешь. Если у тебя плохое настроение — ОК, я отвалю, но ведь можно и просто об этом сказать, без грубости, правда?

— А я тебе нагрубила? — Глаза у нее сузились и Сергей, кажется, начал понимать, почему Зеленая назвала ее злюкой. Но тут она неожиданно улыбнулась.

— Да ладно, не обижайся. Просто с утра полотенце мокрое, значит, какая-то сволочь его взяла и им вытиралась. Теперь я к нему не прикоснусь, я вообще ненавижу, когда мои вещи берут без спроса, а тут такая пакость. И когда они будут теперь белье менять — неизвестно. Судя по тому, что мы второй день с теми же полотенцами, они с этим не торопятся. Осталась я без банного полотенца, с одними этими, маленькими. Ну не гадина, а? Скажи? Знала бы кто — убила бы.