Книга Золото глупцов, страница 27 – Риз Боуэн

— Я знала, что вы не верить мне. Я — мексикано, а вы думаете, что все мексиканцы плохие.

— Кому еще нужно было убивать Пита? — спросил человек в черном. — Она никудышная шлюха и не упускает ни цента.

Мужчина за столом посмотрел по сторонам и спросил.

— Вы думаете, что нужны свидетели? Кто-нибудь видел, как Пит выходил из отеля?

— Нет, Док. Мы услышали все, что хотели, — сказал человек в черном. — Мы хотим, чтобы справедливость восторжествовала.

— Правильно! Повесить ее! — послышались возгласы.

Седой мужчина за столом посмотрел на компаньонов.

— Если они этого хотят, то надо делать, или они повесят ее сами, — пожал плечами один.

— Давайте хоть позовем священника, — настаивал седой мужчина.

Либби, стоявшая в тени под навесом, не понимала, что происходит, пока не появился палач с веревкой.

Либби, не веря своим глазам, уставилась на зрелище. Затем быстрым шагом подошла к столу.

— Вы не можете казнить эту женщину так просто, без свидетелей.

Ее слова мгновенно подействовали. В толпе воцарилась тишина, и был слышен только шепот. Либби чувствовала, как сотни глаз впились в нее, как будто она была джинном, появившимся из бутылки.

— Это же женщина! — крикнула она толпе.

Седой мужчина встал и поднял шляпу.

— Прошу простить, мэм, но эти люди не видели настоящей женщины месяцами, тем более такой леди, как вы.

— Тогда я вовремя приехала, — сказала Либби, пытаясь определить настроение этой грязнолицей толпы.

— Вы здесь совсем одичали, если хотите без суда повесить леди.

Один из мужчин, сняв шляпу, вышел вперед.

— Мои извинения, мэм, — сказал он, — но это не леди. Это картежница из казино Фандандго.

Мексиканка умоляюще посмотрела на Либби.

— Скажи им, что я ничего не делать. Я не убивать.

— Если я не ошибаюсь, то Калифорния остается частью Соединенных Штатов, и ее нужно судить по законам нашей страны. Где городской судья?

Смех покатился по рядам мужчин.

— Здесь закон для нас не писан, — сказал кто-то. — У нас свой закон, а кому не нравится, пусть катится отсюда.

— Пожалуйста, мэм, отойдите в сторону, — сказал седой мужчина. — Я не хочу, чтобы и вам досталось. У ребят чешутся руки повесить мексиканку.

— Повесьте ее на дереве, — закричал кто-то. — Давайте покончим с этим и выпьем по рюмочке на деньги старины Пита.

Толпа заревела.

Поток людей смел в сторону Либби, и она услышала вскрики и ругань мексиканки, которую поволокли по улице.

— Подождите! — Либби пыталась пробиться, но рука Гейба остановила ее.

— Пусть будет что будет. Мы ничего не сможем сделать. Это пьяные скоты так развлекаются, — добавил он.

— Но это ужасно, — содрогнулась Либби.

Один из парней крикнул на бегу другому:

— Ставлю один к десяти, что она не умрет в течение пяти минут.

Кто-то повернулся и крикнул Либби и Гейбу:

— Не переживайте, она заслуживает смерти, даже если и не убивала.

— Эти картежники бессовестно обманывают старателей, отбирая у них с трудом добытое золото, — он замолчал и сплюнул. — Мало их вешать…

— Теперь мы знаем, почему они назвали его Хэнгтаун — город, где вешают, — сказал Гейб. — Я бы себя лучше чувствовал где-нибудь в другом месте.

— Гейб, — сказала она, нежно дотрагиваясь до его руки. — Ты опять станешь играть в карты?

— А чем мне еще заниматься, — с улыбкой ответил он. — Гнуть целый день спину, моя золото в ледяном ручье, то золото, которое я могу выиграть в карты одним движением руки. Не волнуйтесь обо мне. Старый Ник позаботится обо мне. Все будет прекрасно.

— Надеюсь, не все поселения похожи на это? — спросила задумчиво Либби.

— Если да, то я уеду в Сан-Франциско. Там я буду как дома, говорят, это город денежный и там масса развлечений.

Либби хотела сказать, чтобы он не ездил и не бросал ее, но она сдержалась.

— Нужно зайти в отель, — сказала она, — а вы занимайтесь своими делами.

Они стояли, смотря друг на друга.

— Я останусь, если вы хотите… Останусь, пока вы не встретите своего мужа, — наконец сказал Гейб.

— Не надо, а то люди распустят слухи, что вас видели со мной. Вам будет лучше уехать прямо сейчас.

— Если вы этого хотите, — сказал Гейб, глубоко вздохнув. — Я подыщу себе ночлег. Вы уверены, что справитесь? — спросил он Либби.

— Да, я думаю, найти Хью не составит труда, и все будет нормально.

Еще мгновение и Либби почувствовала, что расплачется.

— У вас есть деньги? — спросил Гейб и полез в карман. — Вы ведь все бросили по дороге.

— Есть, — быстро ответила она. — Деньги всегда при мне. Вполне хватит, чтобы заплатить за номер в отеле.

Гейб побежал к своей сумке, прикрепленной к седлу.

— Вот волчьи шкуры, которые я выменял раньше. Не хочу, чтобы вы мерзли зимой, возьмите их. Меня скоро будут часто приглашать в мягкие теплые кровати.

Либби засмеялась и взяла шкуры.

— До свидания, миссис Хью Гренвил. Мне было приятно с вами познакомиться.

Либби пожала ему руку.

— До свидания, мистер Фостер. Счастья вам.

— И вам тоже, — Гейб подошел и снял с коня детей, целуя их.

— Пока, принцессы. Присматривайте за мамочкой.

Иден уцепилась за его пальто, ее губы дрожали.

— Вам в самом деле нужно уезжать?

— Боюсь, что да. Скоро вы найдете своего папу, и я вам буду не нужен.

Он прыгнул в седло, пришпорил коня и ускакал.

Либби с детьми пошла в отель.

— Мне нужна комната на пару дней, — сказала она огромному детине в кожаном переднике. Я из Бостона, чтобы присоединиться к своему мужу, — объяснила она.

— А это разве не ваш муж? — спросил он с лукавым взглядом.

— Нет, это попутчик, спасший в пути мне и девочкам жизнь.

— Вы в одиночку пересекали плато? — поразился он.

— Нет, мы шли с партией, но потом самостоятельно.

— Вам нужно хорошо поесть и принять ванну, — предложил он. — Что вы закажете на обед?

— А что, есть выбор? — изумилась Либби.

— Вы получите все, что хотите: устрицы, ветчина, груши… Устрицы с ветчиной и яйцами — любимое блюдо старателей.

— О, я попробую. И сварите яйца для девочек, — попросила Либби.