Книга Любовь продается или Пираты 25 века, страница 53 – Александра Плен

Оказалось, что завтра вечером ее одноклассники идут веселиться в новый клуб "Персик", расположенный на центральной площади. А Трис совершенно не умеет танцевать. А там будет Пит из параллельного класса… В общем — катастрофа.

Я легко и непринужденно рассмеялась.

— Трис, я тебе обещаю, завтра ты будешь танцевать лучше всех, — заверила ее.

— Но как? — удивилась девушка. — Я никогда не танцевала.

— Я тебе покажу несколько беспроигрышных па и научу двигаться. Ничего сложного в этом нет. Включай музыку, какая там у вас сейчас в моде, — потерла руки я.

Кира подскочила и радостно запрыгала вокруг меня.

— Уля! Ма бует тасевать!

Я очень давно не танцевала перед зрителями, если точно — с момента побега. Иногда чуть — чуть двигалась под музыку одна, в пустой комнате, иногда немножко при Кире, но перед зрителями — за три года ни разу. А сейчас вдруг почувствовала непреодолимую тягу, почти одержимость.

Трис включила на своем браслете быструю молодежную композицию. Я вышла на середину гостиной и начала двигаться, постепенно вживаясь в ударный зажигательный ритм, растворяясь в нем. Когда музыка закончилась, я увидела восхищенно уставившиеся на меня глаза Бата, Анны и Трис. Кира, раздувшись от важности, сидела на диванчике, сложив на груди руки, будто с гордостью говоря: "Смотрите, это моя мама!".

— Ну, как‑то так, — пробормотала смущенно.

Танцуя, я совершенно отвлеклась и забылась, полностью погрузившись в музыку, перестала воспринимать окружающую действительность и место, где нахожусь.

— Вы великолепны! — выдохнула Трис и захлопала в ладоши. А потом грустно добавила: — Я так никогда не смогу. На это уйдут годы обучения.

— В общем, ты права, — согласилась с ней, — я училась танцам много лет. Но не переживай, я покажу тебе несколько простых, легко запоминающихся движений, и в темном помещении клуба, где куча народу, цветомузыка и лазерные вспышки, никто не заметит твоей неуверенности.

Мы опять включили музыку.

— Главное — поймать ритм мелодии и влиться в него, — объясняла я, — можно просто переставлять ногу вправо — влево, вперед — назад, одновременно двигая рукой, вот так. (Показала движение.) Но делать это только в такт музыке, и тогда любое твое движение будет правильным и изящным. Смотри…

Далее я показывала самые простые танцевальные движения, и Трис, как в зеркале, копировала меня.

— Если ты отвлечешься и потеряешь ритм, не теряйся и не нервничай, — учила я дальше, — лучше просто остановись, как будто отдышись, подожди пару секунд и, опять поймав ритм, начинай двигаться. Скоро эти движения ты доведешь до автоматизма и больше не будешь задумываться о своих руках или ногах, а начнешь мило улыбаться Питу, или как там его?

И напоследок подмигнула девушке.

— Спасибо! Спасибо! — захлопала в ладоши Трис. — Я еще потренируюсь вечером, можно?

— Конечно, даже нужно, — кивнула, улыбнувшись, — только перед большим зеркалом. Тогда ты сразу будешь видеть свои удачные движения и не очень.

Анна и Бат до сих пор не могли прийти в себя, сидели на кушетке и удивленно хлопали глазами. Когда Трис побежала наверх, крикнув еще раз "Спасибо огромное", Анна встала и подошла ко мне.

— Вы талантливы, Лия. Действительно талантливы.

Она пожала мне руку. Я отмахнулась. Сама я никогда не считала любовь к танцам чем‑то серьезным. Да, мне нравилось танцевать, нравилось легко и изящно двигаться, импровизировать, самозабвенно растворяться в звуках музыки. Нравилось порхать по воздуху, рождая волшебство, чувствовать легкую усталость в мышцах и адреналин, гуляющий в крови. Весело рассмеялась.

— Бросьте, это просто развлечение! А вот то, что вы печете такие вкусные пирожные, действительно чудо, — комплиментом на комплимент ответила я.

Мы расстались тепло и сердечно. Впервые за неделю пребывания на Лире я почувствовала подъем в душе и какое‑то легкое чистое удовлетворение.

* * *

На следующее утро я с удивлением увидела через окно три спускающиеся один за другим флаера. Я открыла дверь. Впереди небольшой яркой толпы молоденьких девушек шла смущенная Трис.

— Доброе утро, — поздоровалась она, — простите, но я рассказала о ваших занятиях подружкам, и вот…

Трис развела руками. Около десяти девушек за ее спиной вразнобой загомонили:

— Пожалуйста, покажите и нам…

— Мы тоже хотим научиться танцевать…

И все в таком духе.

— Ну конечно, — улыбнулась я. — Проходите.

Следующие три часа мы готовили девичью братию к сегодняшнему вечеру в клубе "Персик". Девушки были разные. Кто‑то более неуклюж, кто‑то менее. Кто‑то схватывал все на лету, кто‑то нет. Я впервые учила кого‑то, впервые выступала в роли наставника, и самое интересное — мне это страшно нравилось.

Кира радовалась, бегала, хлопала в ладошки и кружилась вместе со всеми. В качестве тренировочного зала было выбрано пустующее пока помещение будущей библиотеки. Огромная квадратная комната без мебели как нельзя лучше подходила для наших нужд. Даже бабушка оторвалась от работы и пришла посмотреть на наши занятия.

Не знаю, научились ли девушки у меня чему‑нибудь (вечер покажет!), но я сама, несомненно, получила огромное удовольствие.

— Ты прирожденный учитель, — задумчиво сказала бабушка, когда был объявлен небольшой перерыв на ланч.

Я пожала плечами:

— Ба, это же несерьезно. Так, танцы…

— Нет ничего более серьезного, чем передавать свои знания другим, — ответила бабушка, — дарить радость людям. У тебя это хорошо получается.

После небольшого перекуса девчонки окружили меня плотным кольцом и потребовали показать им что‑то необычное, профессиональное. Я на секунду задумалась, огляделась с улыбкой вокруг.

— Здесь одни девочки, — утвердительно произнесла я: стайка девчонок галдела рядом, бабушка с Кирой сидели на кушетке возле стены, — значит, сейчас будет женский танец.

Я собиралась попроказничать и станцевать стрип — дэнс. Чувственный, плавный, сексуальный. Раздеваться, конечно, я не собиралась, да и шеста не было. Просто укороченный несложный вариант. Скорее даже импровизация на эту тему для девушек.

— Смотрите и учитесь, — произнесла, выходя в центр комнаты, — можно будет взять некоторые движения и отсюда. Этот танец развивает гибкость и пластику.

Подобрала и включила музыку и отдалась грациозному замысловатому ритму.

Я растворилась в мелодии, медленно кружилась, томно изгибалась, бешено и неистово вертелась и скользила по паркету. Я стала страстным пламенем и легким нежным ветерком, неукротимой стихией и ласковым весенним дождем. Я перестала чувствовать свое тело, ощущать себя человеком, я сама стала дивной, чарующей музыкой.