Книга Книга чая. Магия, пропитанная ядом, страница 60 – Джуди И. Линн

– Вы скажете ей или это сделать мне?

Они обмениваются взглядами, и принцесса снова поворачивается ко мне:

– У нас есть информация – достоверная информация – о том, что один из уникальных компонентов яда из чайных брикетов привезен из Лучжоу. Речь идет о разновидности желтых водорослей, комбу.

Внезапно в ушах раздается рев. Правда накатывает на меня подобно волнам, угрожая потопить меня под своей тяжестью.

– Мне жаль, – мягко добавляет она. – Вряд ли Кан не в курсе, как он утверждает. – Мне ненавистна жалость, которая отражается на ее лице.

– Значит, вы приблизились к тому, как можно излечиться? К противоядию? – требовательно спрашиваю я.

Мне следовало бы в первую очередь сосредоточиться на этом и не позволять себе отвлекаться на симпатичного парня с рынка. Не стоило тратить время, ломая голову над тем, собирался ли он использовать меня для своих гнусных целей из-за моих способностей шеннон-ту или же он действительно хотел узнать меня получше.

Наши пути не должны были пересекаться.

– Мы делаем успехи, – говорит мне канцлер. – Но мы можем только отсрочить действие яда, а не устранить его полностью.

– Не волнуйся, Нин, – обращается ко мне принцесса. – Я держу свое слово. У тебя будет противоядие, если мы его получим. И доступ к нашим кладовым, если этого не произойдет. Но мне нужно, чтобы вы обе продолжили участие в состязании. Следите за конкурсантами, сообщайте мне о любом необычном поведении, обо всех странных взаимодействиях.

Мы с Лиан понимающе киваем.

– И я бы очень хотела, чтобы одна из вас стала моей придворной шеннон-ши. Мне нужны приближенные. Люди, которым я могу доверять.

Когда мы выходим из комнаты, я чувствую на своей груди призрак клейма. Я хорошо помню, как Кан рассказывал о потере своих матерей – той, которая родила его на свет, и той, которая его усыновила. Он рассказывал о своей потере, как о моей собственной. Мог ли он так искусно скрывать свою ненависть? Жажду мести?

«Он солгал», – возражает тихий внутренний голос, уязвленный предательством.

Теперь мне все ясно.

Канцлер Чжоу выселил нас из резиденции, поскольку сейчас она закрыта, чтобы провести расследование. Из-за наплыва министров и чиновников, вызванных во дворец для предстоящих похорон и оставшихся этапов состязания, резиденции для прислуги переполнены. Теперь мы с Лиан живем с учеными на верхнем, пятом этаже. Это круглая комната с простой мебелью. Мне она нравится куда больше, нежели наше прежнее помещение, где меня окружали хрупкие и бьющиеся вещи.

Усталость, накопленная за последние дни, волной нахлынула на меня, поэтому я быстро засыпаю. К моменту, когда я открываю глаза, комната уже озарена солнечным светом. Пийя щебечет в поисках внимания, свет пробивается сквозь ткань над ее клеткой. Я сдергиваю ее, и птица, спрыгивая с жердочки, встречает меня новой трелью. Она клюет дно своей клетки в поисках пищи.

– Прости, – говорю я. – Сейчас мне нечего тебе дать. – Она склоняет голову набок, с любопытством наблюдая за мной. Я вздрагиваю. Одного укуса этой птицы достаточно, чтобы я умерла быстрой мучительной смертью. Я решаю держаться от нее как можно дальше.

Цин'эр приносит нам завтрак, восклицая, когда замечает вид из нашего окна. Я спокойно говорю о событиях прошлой ночи, только когда он уходит, не желая вмешивать мальчика во все эти неприятности. Незнакомцу не составило труда миновать охрану канцлера и проскользнуть через окно в нашу комнату. Вместо того чтобы попытаться выкрасть птицу, он мог убить нас в наших постелях.

Мы едим лапшу в легком бульоне, сваренном с кусочками зеленой тыквы и свинины. Цин'эр сказал, что это северная традиция: лапша для летнего сезона, она особенно популярна, когда приближается солнцестояние, а зимой местные лакомятся пельменями. Хотя из-за того, что император очень любил пельмени, во дворце их едят круглый год. Не могу не задаться вопросом, как изменятся вкусы кухни, когда кто-то другой взойдет на трон.

Лиан предлагает птице кусочек тыквы, но она с отвращением отказывается от зеленой мякоти.

Как только наши миски пустеют, я наконец рассказываю Лиан подробности своих встреч с Каном. О том, как я пила с ним из одной чашки «Золотой ключ», а потом и «Серебряную иглу», чтобы узнать его истинные намерения, – и о том, как я потерпела неудачу в этом. Но, к моему удивлению, Лиан не отчитывает меня. Напротив, ее впечатляет мой рассказ.

– Удивительно, что тебе удалось овладеть даром Перехода, – с благоговением говорит Лиан. – Ты очень талантлива, Нин.

Ее слова льстят мне, но они также напоминают о том, как много мне еще предстоит узнать. Дерево во тьме, где говорила богиня…

– Так называется промежуточное место? Переход?

– Кажется, вчера я почувствовала это впервые в своей жизни, – глаза Лиан блестят. – Чувство, когда ты выходишь за пределы своего тела, – то, что ты испытала. Это сильно отличалось от наполнения силой и без того крепких мужчин. Когда я помогала Руйи… я удерживала ее связь с миром. Я защищала ее. Я разговаривала с ней, когда ты сражалась с темным существом, удерживая ее от того, чтобы она ускользнула. В легендах мы называем смерть неким обрывом, эдаким вечным падением. Когда я была там, я оттащила Руйи от края, но потом услышала, как кто-то еще зовет меня по имени.

Лиан вздрагивает, и я искренне сочувствую этой доброй девушке, которую я втянула во все это, чтобы спасти свою сестру. Я протягиваю руку и беру ее ладонь.

– Спасибо тебе, – говорю я ей. – За то, что не раздумывая пришла мне на помощь, когда я нуждалась в тебе. Спасибо за то, что ты – настоящая подруга.

Эти слова – все, что я в силах ей дать. У меня нет ни богатств, ни редких ингредиентов. Мне не на что торговаться, как и нечем обмениваться. Все, что я могу предложить – это свою дружбу. И она принимает ее так же благородно, как любая принцесса в истории Дакси.

Мы спускаемся по лестнице к основным уровням библиотеки, чтобы посмотреть доступные тексты, касающиеся тайны пийи. Когда один из ученых замечает птицу и спрашивает наши имена, он провожает нас по другим каменным ступеням, которые ведут в маленькую комнату внизу.

– Что это за место? – интересуюсь я, когда замечаю треснувшие бамбуковые свитки и книги, завернутые в защитную ткань.

Ученый кланяется, прежде чем ответить.