Онлайн книга «Я вам не ведьма!»
|
Я глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, и наконец посмотрела на его лицо. Едва сдержала вздох облегчения: нормальное было лицо. Ни заячьей губы, ни косоглазия. Оно не было перекошено или обезображено ожогом или родимым пятном. Щиц казался чуть постарше меня. У него были умные серые глаза, самую чуточку чуть длинноватый нос и тонкие губы, искривленные в усмешке. Не писаный красавец, конечно, но и не урод тоже. Ну, если забыть про изуродованное тело. – Ну-ну, – ухмыльнулся он. – Платье вроде далеко-о-о не крестьянское, а краснеешь ну точь-в-точь селяночка в город в первый раз приехала. Бросай это дело: тут целый курятник отъявленных стерв, заклюют. Общался он вольно. Слишком вольно для слуги, но слишком просто для человека благородного происхождения. – А можно спросить? – Ну? – А что будет после… «общаги»? – Заселишься. Может, с соседкой… но, знаешь, я неплохо гадаю по крою платья и отделке сундука, и сейчас мой третий глаз подсказывает… Ну, пожалуй, поставлю единственный выходной на то, что тебя поселят одну в очень недурной комнате. А жаль. – Почему? – Подружка бы тебе очень пригодилась, – пояснил Щиц. – Никто не любит одиночек из недурных комнат. Ты хоть что-нибудь умеешь, а? – Отравила кухарку… – призналась я после долгой паузы. – и?.. – Ну и поехала сюда. – О! – глубокомысленно изрек Щиц. – Ну, может, свезет еще. – А ты и вправду раб? – Да, пожизненный. Кто-то таскал латук с личного огородика директрисы, иногда прихватывал цветную капусту и салат. А поймали меня… – он рассеянно потер запястье и едва успел снова подхватить сундук. – А разве за это могут… – У ведьм много древних прав. И они с удовольствием их поминают человеку, опозорившему их перед королевской комиссией. Это очень опасное место, э-э-э… – Елания. – Елания. Тут и душу можно потерять. Особенно, если краснеть на каждом шагу и слушать все, что болтает тебе первый встречный, – Щиц вдруг снова заговорил излишне жизнерадостным тоном. – А-а-а вот твоя общага. Ты иди вон в ту будочку, получай ключи, а я занесу твой сундук. – Я еще тебя увижу? Прозвучало двусмысленно, но я почему-то подумала, что Щиц поймет правильно, действительно не стал шутить своих шуточек. – Ну, конечно, без проблем. Зови, если что. И… Придумай себе другое имя. Не разбрасывайся настоящим, хорошо? Я кивнула. Недолго смотрела в его искривленную спину, думая о том, почему хорошим людям всегда так не везет. Тетенька часто говорила, что люди в реальности злые, пекутся лишь о своем благе и будут хотеть от меня денег и протекции. Подлизываться и льстить. Я немного жалела, что не дала Щицу чаевые, но не была уверена, что он бы их принял. К тому же все деньги были в потайном отделении сундука, и их было не так много: все, что осталось от моих собственных накоплений после четырех месяцев встреч с Элием. Тетенька мне денег не дала, сказала, не нужны они мне, папенька – тоже. Совет Щица был дан просто так, от души, не за деньги и не за ответную услугу. Щиц не подлиза и не льстец, и он в реальном мире. Если верить тетеньке, то мне попалось редкое сокровище. И поэтому его совет показался мне особенно ценным. Но новое имя могло и подождать. А вот дождь уже потихоньку накрапывал, предупреждая о предстоящем ливне. Так что я отбросила лишние размышления и со всех ног понеслась к указанной будочке за ключами. На следующий день я сидела в очереди за фамильярами. Оказывается, каждая ведьма была обязана завести себе какое-нибудь животное или птичку. Тетенька меня об этом, конечно, не предупредила. Ну, она вообще ни о чем не предупредила: исчезновение моего платья и появление на его месте форменного недоразумения серого сукна тоже стало для меня сюрпризом. Весьма неприятным, надо сказать. Даже не потому, что воротничок был на диво колючий, в талии и груди платье оказалось тесновато, да и подол мог быть и подлиннее. Нет, все это вполне терпимо. Просто была у меня в потайном кармашке любимого дорожного платья пара камешков, которые я вообще-то рассматривала как финансовое вложение на самый крайний случай. Не удосужилась тетенька рассказать и о том, что завтрак тут подается в отдельном здании и в жуткую рань. Так что в очереди я стояла голодная и, судя по всему, давным-давно опоздала еще и на обед. Коридор был бесконечный, и очередь тоже; девчонки переговаривались, шумели их животные, и весь этот ровный гул вызывал тупую головную боль. Мне приходилось прижимать к носу надушенный платок: запахи были те еще, но я больше боялась, что начну чихать. Глаза уже слезились… Но больше всего этого вместе взятого меня раздражала птица девчонки, стоящей за мной. Сама-то девчонка была неказистая, с невыразительным личиком гувернантки, и я не обратила бы на нее особого внимания, если бы не огромная ворона, восседавшая на ее плече. Ворона воняла, каркала и суетилась, пару раз даже зацепила сальными перьями мою щеку. Я все боялась, что она отберет у меня мое последнее спасение – платок. Кто этих птиц разберет? А вдруг она бешеная? Здоровой она не выглядела. Противней твари я еще не встречала. По крайней мере, так близко. Все это я бы стерпела, но вопрос, зачем в очереди за фамильярами стоять со своими животными, мучил меня нестерпимо. Разве их не выдают? Может, мне тоже стоило поймать в лесу какую-нибудь белку или хотя бы муравья – с муравьем-то я бы справилась – прежде чем приходить. Поэтому я решила уточнить это у девчонки. Конечно, как можно дружелюбнее: она же не виновата, что ее ворона такая противная. Любовь зла, может вынудить ласково гладить по перьям даже такую вот мерзкую падальщицу с облезлым хвостом. – Простите, а сюда нужно приходить со своим животным? Девочка с неудовольствием оторвалась от своей птицы и зыркнула на меня так, как будто это я уже час с лишним каркаю ей в ухо. – Нет. – А это ваш питомец? Вы ее… из дома привезли? Я старалась говорить как можно восторженнее. Была у нас дальняя родственница с прегаденькой собачонкой. Собачонка тряслась, как желе, с трудом ковыляла на кривых лапках и все время писалась, что не мешало ее хозяйке с удовольствием расцеловывать это чудовище прямо в ее жуткую приплюснутую морду. Из общения с этой парочкой я вывела для себя простое правило: чем отвратительнее питомец, тем громче им надлежит восторгаться. – Из какой деревни ты приехала? Нельзя из дома, – фыркнула девчонка. – Только если на территории ловить. – Что, обязательно? – Что обязательно? – Ловить. |