Онлайн книга «Танго с призраком. Канженге»
|
– А целуется как взрослая, – не удержалась от кляузы Тони. Получилось так по-детски, что она и сама вспыхнула. Адан Аракон улыбнулся. – Знаешь, Тони, у нас с Даэроном был один гувернер. И каждый раз, когда он нас порол розгами… – Вас?! – И поверь, за дело. Вот он повторял одну и ту же фразу. Пока верхние полушария не включатся, будем нижние стимулировать. Антония прыснула. – Помогло? – Не уверен. Но сидеть было больно. Так вот. Альбу мы не пороли. Может, и зря… – Нет, – решительно возразила Тони. – Не зря. Меня отец, даже когда человеческий облик терял, пальцем не тронул. Ни разу. Придет время – повзрослеет. – И я так думаю. – И словно опасаясь чего-то внутри себя: – Тони… девочка, я понимаю, что это тяжело. Но… ты расскажешь мне о брате? Пока у вас все хорошо было, он еще писал. А потом… Тони вздохнула. Расскажешь… А как о таком рассказать? Когда видишь, как убивает себя сильный, смелый и гордый человек? Как он мечтает о смерти, как зовет ее, как пьет дешевое пойло, чтобы забыться, как валяется в грязи или в снегу, как ты пытаешься хоть что-то сделать, как зовешь и кричишь… Тебя не слышат. Если ТАМ, где он пребывает, в его грезах, и есть другая Тони, то слышат ее. А здесь, в реальности… Антония даже не понимала, что плачет, пока дядя ее не обнял и не погладил по волосам. – Бедная девочка. Ничего, теперь у тебя есть семья. Все будет хорошо. И тогда Тони разревелась уже осознанно. * * * – Вот он!!! ВОТ!!! Рита так сжала ладонь Тони, что едва кости не переломала. Но повод у нее был. Роман шел среди остальных каторжников, закованный в цепи и одетый в серое тряпье. На груди и на спине – большие желтые ромбы. Зачем? Так светиться в темноте будут, если решит бежать, охранники станут стрелять. Такие у всех. На рубахах, на куртках… Правосудие в Римате медлительностью не страдало. Рассмотрели дело, выслушали подсудимых, выслушали свидетелей – и вперед, на каторгу. Или на плаху, но тут никого не убили, так что казни Роман избежал. А вот каторги – нет. Никакого затягивания дела, одно слушание, если кто-то что-то не представил – это его проблемы. Ну и следователя, но тут все было чисто и ясно. Антония пришла за Ритой с утра, узнав, куда и когда отправляют каторжников. И потащила за собой. – Ты его будешь проклинать? – Посмотрим… Тони действительно не знала. Будет, не будет – как сложится! В любом случае Рите надо посмотреть в глаза своему страху – и отпустить его. Раз и навсегда. На каторгу! Больше эта тварь не причинит ей вреда! Кончено! В каторжников летели комья грязи, гнилые овощи, охрана была, но не то чтобы сильно их защищала. Так было принято. Эта падаль многим зло сделала. Если человек хороший, так над ним и измываться не станут, а ворье, разбойники… получите, что заслужили! Тони вытащила из кармана заранее запасенный помидор и протянула Рите. – Кинешь? – Эммм… – Подгнил, потому и отдали дешево. Думаешь, стоило свежий купить? Рита махнула рукой и прицелилась. Снаряд прилетел точно, расплескался о спину и частично голову Романа. Тот дернулся, огляделся… увидел Тони и Риту – и какая же ярость исказила его лицо! Не был бы скован – кинулся бы! Зубами бы загрыз! Понятно же, девушки во всем виноваты! Он-то белый и чистенький, что та лилея, а они, стервы гадкие, сами его соблазнили, сами изнасиловали, сами нажаловались! Рита дернулась. И теперь уже Тони стиснула ее ладонь. – Смотри! Хорошо смотри! Если здесь и сейчас это не переломить, считай, у девчонки жизнь закончится. Она должна понять, что любой может упасть в грязь. И любой может найти в себе силы подняться, отряхнуться и идти дальше. С гордо поднятой головой. К чистому такое не прилипнет! – Я… – И сейчас смотри. Тони выпрямилась, сдвинула в сторону мешочек и постаралась, чтобы поток силы шел исключительно на Романа. Зашевелила губами, неслышно, но отчетливо. Между нами говоря – обычная детская считалочка. Из тех, что дети любят: раз-два – голова, три-четыре – руки шире… Но тут важно не что говорить, а как… А когда в тебя бьет ледяная сила некроманта, когда ты понимаешь, что в эту минуту тебя проклинают… ой, мамочки… Под Романом расплылась весьма вонючая лужа. Гадостно запахло. Рита выдохнула и как-то распрямилась, что ли… Тони это ощутила всей своей сутью. И поток прекратила. – Дамочка, вы это… – один из конвоиров погрозил пальцем. Тони вернула на место амулет и развела руками. Приблизилась, сунула в перчатку песету. – Офицер, эта гадина изнасиловала мою подругу. Я просто его немного напугала, и только. – Слово? – Слово. – Насильник, говорите? – Грабитель, насильник, чудом убийцей не стал… Конвойный, нежданно-негаданно произведенный в офицеры, окинул взглядом умильно улыбающуюся Тони, бледную Риту и понял – не врут. А еще песета… – Сеньорита, я тоже словечко кому шепну. Вы не переживайте… – А? – растерялась Тони. Но вторую песету в ту же руку сунула. И третью. Так, на всякий случай. – Офицер, надеюсь, вы выпьете за здоровье моей подруги? Чтобы она в себя пришла после такого… девушкой была, а эта сволочь… – На каторге, сеньорита, тоже люди разные. И статьи у всех разные. Шепну я словечко-другое, так вашего недруга там любить будут, – недобро оскалился конвойный. – Будет спать, не надевая штанов. Тони не поняла, при чем тут это, но еще песо сунула. – Офицер, я в вас верю. И очень вам благодарна. Пятая монета завершила ритуал благодарности, Роману добавили прикладом по почкам, и все потекло своим чередом. А Тони утащила Риту в маленькую харчевню, которую разведала неподалеку. – Два супа из моллюсков, жареные мидии, хлеба. Квашеные водоросли еще, они у вас чудесные. Запивать – сок или воду. – Отвар шиповника есть. Подать с медом? – Несите. Тони отдала несколько монет, едва дождалась кувшина с горячим отваром – и тут же подсунула кружечку подруге. |