Онлайн книга «Танго с призраком. Канженге»
|
О да. Нежно, наивно, мило… Но на льдисто-голубом оттенке? Только вышивка черным. Тонкая, почти незаметная, но отлично оттеняющая беспощадно-льдистый цвет платья. Закрытый ворот спереди. Длинные рукава, словно два крыла. Неброская вышивка. И глубокий, до середины спины, вырез сзади. Узкий, длинный… Именно для него была сделана простая прическа. Антонии следовало показать спину. Длина? До пола, иная длина у вечерних платьев просто не предусмотрена. И такая же строчка вышивки окаймляет вырез на спине. Спереди платье обтягивает, до талии – плотно, а от талии ниспадает в пол, тяжелой юбкой. Никакого кружева, никаких нижних юбок – здесь они не нужны. Антония посмотрела в зеркало. Да, некромантка. Больше всего она напоминала себе стилет. Цвет стали, холод стали, ее спокойствие и равнодушие. Черная нить вышивки – и черные волосы. Светлая сталь платья – и светлая сталь глаз. И старинная серебряная заколка в черных волосах. Как кинжал… – Можно бы сделать платье без рукавов, но сюда нужны совершенно особенные украшения. Серебро, аквамарины или бледные-бледные сапфиры. Если у вас такие есть… – Нет, – взмахнула рукой Тони. Рукав чуточку скользнул, на секунду открыл запястье и снова скрыл его, оставляя на виду только кончики пальцев. – Тогда все правильно. Черные туфельки, работы мастера Риколетти, отлично подошли и сюда. Тони оглядела себя в зеркале и удовлетворенно вздохнула. – Отлично! «Жаль, что внешность ничего не решает», – печально думала она, выходя из кабинета, в котором происходила последняя подгонка платья. А Тони так много надо. Надо разобраться с кольцом, надо разобраться с делами и открывать магазин, надо привязать Рейнальдо к себе, чтобы не упокоился, надо похоронить останки, которые они нашли в пещере… И все это на одну ни в чем не повинную Тони. А еще где-то пропал Амадо. И что делать с Саритой? Если Тони увидит Освальдо, как бы в горло не вцепиться этой сладкоречивой дряни… хватит ли выдержки? Приговорить жену и хладнокровно заманивать в свои сети новую! Гадина склизкая! Позор всех некромантов мира! – Ритана, добрый вечер? Позвольте представиться, тан Валеранса… Тихий шепот раздался за спиной, вырывая Тони из задумчивости. Девушка развернулась. Хорошо, прическа была рассчитана на танцы, и могла выдержать еще не такие повороты. – Некоторым образом мы уже знакомы, тан Валеранса. Момент триумфа! Эудженио открыл рот. Закрыл его. Опять открыл. – Ри… ритана Лас… Лассара?! – Добрый вечер, тан Валеранса. – Антония, ты уже здесь? Отлично! Папа сейчас спустится. Альба не собиралась надолго оставлять жениха. Но Тони УЖЕ была счастлива! В глазах Дженио она читала восхищение. И… Альба рядом с ней просто не смотрелась. Белый цвет невинности сделал ее кожу желтоватой, глаза тусклыми. Может быть, вопрос оттенка, но рядом с платьем Тони Альба просто померкла. Все красиво, и фигура подчеркнута, и банты, где надо, и кружево дико дорогое… ладно! В случае с Тони портниха сама призналась, что не успели бы с отделкой. Вышивка – дело другое, ее машинкой можно сделать, да и заготовки были. А отделку… Нет, не успеть. Над платьем Альбы работали намного дольше. А выглядело и платье, и девушка в нем куда как хуже. И отлично это осознавала. Видела, злилась, нервничала… Тони смотрела безразлично. Впрочем, Альба отомстила незамедлительно. Просто взяла под руку Эудженио и прильнула к нему. – Любимый… Мужчина тут же повернулся к своей спутнице и запечатлел поцелуй на ее руке. Тони поежилась. Как же обидно. Как все же больно… – Тони, детка, ты просто восхитительна! По лестнице, со второго этажа, спускался Адан Аракон. Пять минут на восхищение, похвалы и недовольное шипение Альбы – и вот все усаживаются в мобиль. Адан Аракон впереди, рядом с водителем, Тони, Альба и Дженио сзади. И Тони краем глаза видит, как Эудженио сжимает в ладонях пальцы нареченной… Как улыбается ему Альба. Как они обмениваются заговорщическими взглядами… Почему, во имя Творца, почему от этого ТАК больно? Почему не она?! А самое ужасное то, что даже если Альба сейчас исчезнет, Тони все равно не сможет быть на ее месте. Нет, не сможет. Это было бы подлостью. Она не может поступить так с Араконами. И девушка отвела взгляд. Больно? Пока болит – жива! Вот! Мобиль мягко тронулся с места. А девушка сидела и упорно смотрела в окно. Совершенно не заметив довольный взгляд Эудженио. * * * Оливия Мерседес Калво улыбнулась супругу. Даже ему она не показала, что купила ко дню рождения его матери. Сказала – слишком хорошо все завернуто. Вторую куколку тоже не показала. Нехорошо, конечно. Не надо было их брать, но девушка в магазине так смотрела… рука просто сама протянулась. И стоило недорого… – Не переживай, дорогая, мы ненадолго. Поздравим маму и уедем. Густаво смотрел на супругу с улыбкой. Любит. Он ее любит. А она даже мужу наследника подарить не может… дура! Дрянь! Опять свекровь будет поджимать губы, опять намекать станет, что для бесплодных баб монастырь самое подходящее место… И как ей объяснить, что все бы Оливия отдала, чтобы… Чтобы стать такой же, как та куколка. Счастливой… Она бы и десять, и двадцать детей мужу родила. Но если не получается? Женщина улыбалась, чтобы не расстраивать мужа, а на сердце словно каменная плита лежала… Вот и дом свекрови, вот она встречает их на пороге гостиной, вот Густаво передает ей коробочку – и Оливия ждет. Сейчас старая зараза распакует подарок, покривит губки и поставит его на полку, покрываться пылью. Или… нет? Оливия в шоке смотрела, как свекровь достает статуэтку… и вдруг улыбается. – Густаво, где ты нашел эту прелесть? Это же копия тебя в детстве! – Оливия нашла, – муж улыбается. – Искала специально, тебя хотела порадовать… Сеньора Калво поджимает губы, но как-то… Не всерьез. Ну не получается их поджимать, когда улыбаешься. И глаза такие… |