Книга Русалка. Поиск, страница 13 – Владимир Сотников

По кустам кто-то убегал в сторону деревни.

– Вот тебе и водяной... – пробормотал Веня. – Что он, по соседству с нами живет?

Пятачок посмотрел на него, будто хотел что-то сказать. Вместо него высказался Митрофаныч:

– Вот уж не думал, что мне на старости лет так станет... Не по себе.

– Страшно? – спросила Варя.

– Не то чтобы страшно, – ответил старик, – а неприятно. Потому что непонятно. Вот, поэтом тут с вами станешь!

И Митрофаныч сердито зашлепал по подводной дорожке.

– Так это же хорошо! – воскликнула Варя и продекламировала: – Нам не страшно, а неприятно! Потому что непонятно.

Под эти стихи она тоже замаршировала по воде.

Веня хмыкнул.

– А по мне лучше так: непонятно, неприятно, но не страшно, а занятно. В общем, интересно.

И он последовал за Варькой и Митрофанычем.

Пятачок вздохнул, потому что никаких стихов произнести не мог. И еще он переживал, что придется покинуть это интересное место. Вряд ли его одного здесь оставят. А ведь он даже с голубями не успел как следует разобраться. То есть познакомиться.

И он потрусил по дорожке вслед за всеми.

Похоже, Митрофаныч и впрямь рассердился. Как будто ребята были виноваты в непонятностях окружающего мира. Даже на Пятачка он смотрел хмуро, как на причину всех бед. Он проворчал, глядя, как поросенок шмыгнул у него между ног и побежал вперед:

– Хм!.. Не зря же вас, черношерстых, нечистая сила любит.

Наверное, мини-пиг почувствовал недоброжелательность старика и поэтому ускорил свой четырехногий бег.

– Пятачок, не беги так быстро вперед, – попросила Варя.

Но так уж устроен был мини-пиг, что частицу «не» он не воспринимал. А Варин просительный тон воспринял охотно. Вот и получилось, что он бросился вперед с двойной скоростью. Заодно от Митрофаныча подальше. И... исчез!

– Пятачок! – заорал Веня и бросился вдогонку.

Верь не верь в водяных, которые любят черненьких животных, но тут лучше было перестраховаться: в лесных зарослях можно было потерять Пятачка навсегда.

Они пробежали вслед за поросенком метров сто, но догнать его так и не смогли. И вдруг впереди раздался пронзительный визг. Так кричать Пятачок мог только в минуту неожиданной опасности.

– Назад, Пятачок! – закричал Веня, а сам рванул вперед изо всех сил.

На небольшой поляне ему открылась странная картина, из которой было понятно: Пятачок не может бежать ни назад, ни вперед. Он вообще никуда не мог бежать, потому что его крепко держал незнакомый мальчишка. Незнакомый? Где-то Веня его уже видел... Да это ведь тот самый, что принес ему голубя Воробья вместе с Вариным письмом! Как же он здесь оказался?

– Федька! – раздался сзади громкий голос Митрофаныча. – Отпусти поросенка!

– Дед? – удивился мальчишка. – А кто это с тобой?

Пятачка, однако, при этом мальчишка не собирался отпускать. Наоборот, он прижал его к себе покрепче, как добычу.

И вдруг в воздухе раздался шум крыльев и прямо на плечо мальчишки уселись два голубя. В одном из них Веня узнал Воробья. Федька мгновенно стал похож на циркового клоуна, который показывает фокусы с животными. И очередной фокус не заставил себя ждать. Пятачок, взбодренный появлением птиц, так крутнулся в руках у Федьки, что освободился и взлетел в воздух, как черный голубь. Далеко, конечно, он не улетел – приземлился на четыре ножки и метнулся в объятия подскочившей Варьки.

– Ты чего нашего Пятачка хватаешь? – налетела она на мальчишку.

– Вашего? – удивился он. – Откуда ж я знал? Я иду, он мне навстречу, я – хвать. Как же по-другому?

– А что, только «хвать», по-другому никак? – возмутилась Варя. – А если бы это был волк? Или... водяной? Ты бы его тоже схватил?

– Что я, дурак, волка хватать? А водяных не бывает.

– Ты в этом уверен? – спросил Веня. – Тебе об этом дедушка сказал? А вот твой прапрадедушка считал, что водяные есть.

– Какой еще прапрадедушка? Откуда ты знаешь? И вообще, что ты такой шустрый? Не успел письмо получить, как уже здесь все разнюхиваешь.

– За письмо спасибо, – проворчал Веня и потянулся, чтобы погладить Воробья. – И ему тоже. Ты их тренируешь?

– А то бы я поехал с письмом в Москву! – хмыкнул Федька. – Так-то любой дурак может голубю на лапку письмо прицепить, и все. Интересно же дело до конца довести.

– Какой еще дурак? – возмутилась Варька. – Дурак никогда не догадается такое сделать. А если ты такой умный, надо было учить своего голубя прямо по адресу письма доставлять.

Неизвестно, чем бы закончился их спор о голубиной почте, если бы его не прервал Митрофаныч. Он взмахнул руками, вспугивая голубей с плеч внука, и подтолкнул его в сторону деревни.

– Ну все, Федька, хватит ерундой заниматься. Давай-ка на грядки, поливать пора.

– Да я только оттуда! – воскликнул Федька. – Сколько можно твои грядки поливать? Там уже все, как в джунглях, выросло.

– Давай-давай, нечего с дедом спорить.

Пятачок первым подал пример. Как только Варя его отпустила, он поводил пятачком по сторонам, выбрал нужное направление. Наверное, от деревни тянуло вкусными оладушками. Туда и направился поросенок, не обращая внимания на своих спутников. Веня с Варей понимающе переглянулись, улыбнулись и двинулись за ним. В конце концов, такую неинтересную беседу можно продолжать и по дороге.

И вдруг... Веня даже приостановился.

– Ты что? – спросила Варя.

– Как странно все совпало... – пробормотал Веня. – Тебе не кажется, что водяной и Федька – одно и то же лицо?..

Варька хихикнула.

– А ты видел, какое у водяного лицо?

– Да я не про то лицо! Не придирайся к словам. Это Федька на мельнице хозяйничает, вот я про что! А мы, дураки, боимся.

– Ты думаешь? – пожала плечами Варька. – Он же говорит, только что с грядок пришел.

– Тс-с!.. – цыкнул Веня и оглянулся на Федьку. – Смотри, как у него уши шевелятся. Подслушивает, про что мы говорим.

Дальше пошли молча. Замыкал процессию Митрофаныч, который то и дело качал головой от удивления. Какие мысли лезли ему в голову? Во всяком случае, было видно, что они в ней просто не укладываются.

Голуби летали над ними взад-вперед, как будто почтальоны ездили на велосипедах по одному и тому же маршруту.

– Ждут, когда ты следующее письмо напишешь, – показал на них Веня.

– Не дождутся, – сказала Варя. – Больше я в ту дверь не полезу.

– Значит, придется мне письма писать. Ты хоть карандаш и бумажку там оставила?

– А почему ты так говоришь? – удивилась Варя.