Книга Алхимия, страница 26 – Эми Батлер Гринфилд

— Втроем в ряд мы все равно не пройдем, — сказала Сивилла. — Даже вдвоем вряд ли пройдем.

— Откуда вы знаете? — спросил Габриэль.

— Ходят слухи, — сказала Сивилла.

Она была права: лестница, ведущая вниз в лабораторию, была узкой и спиральной. Пришлось идти по одному. Габриэль вел нас, все время рассказывая.

— Это не было изначально лабораторией. Это была личная кухня короля. До того, как дворец стал в три раза больше, — он оглянулся, чтобы убедиться, что мы идем. — Никто не знал, что делать после этого с комнатой, пока не пришел сэр Исаак. Он увидел, что это хорошая комната для алхимии, с большими старыми каминами, печью, рядом окон и вентиляцией. И прямо у Темзы, что и хорошо, ведь огонь может выйти из-под контроля.

Я подумала про огонь лунного шиповника и скривилась.

Мы дошли до двери в стене. Габриэль вытащил ключ и открыл ее, за ней была еще одна дверь, но перед ней стоял страж.

— Я просто привел гостей, Поттс, — сказал ему Габриэль.

Поттс засомневался.

— Я ничего об этом не слышал, милорд.

— Нет? — бодро сказал Габриэль. — Это леди Певчая. И ее подруга.

— Вы не сказали, — Поттс ошеломленно смотрел на меня.

— Она хочет применить магию, чтобы поискать наш тигель, — сказал Габриэль. — Но сначала ей нужно увидеть комнату, так что просто откройте дверь… Да, отлично.

Габриэль был в своей стихии, он сказал это так, словно я собиралась в любой миг спеть чаропесню. Но я сглотнула желание возразить. Впрочем, он был близок к правде, и мы смогли миновать стража.

Дверь закрылась, мы остались в лаборатории, просторном месте с высокими окнами и стенами из камня. Окна были закрыты, пахло металлом.

Сивилла скривилась.

— Пахнет как на кожевенном заводе. Или как краской.

Габриэля запах не расстраивал.

— Похоже, Пенебригга тут нет, — сказал он и пошел вдоль стены. Он указывал на разные огни и печи, потом подвел нас к стеклянным трубками и бутылкам, используемых для дистилляции.

А потом он подвел нас к персиково-коричневым глиняным горшкам с треугольными краями. Самый маленький был размером с кружку, а самый большой — с котел.

— Все это — тигели, конечно.

— А что такое тигель? — я уже привыкла к запаху и могла говорить без желания кашлять. — То есть… для чего он?

— Вы не знаете? — спросил он.

— Сжальтесь, — сказала Сивилла. — Она — новичок в алхимии.

— Точно, — Габриэль покровительственно улыбнулся мне. — Тигель, дорогая Певчая, это открытый сосуд, без крышки, который можно нагревать до очень высоких температур.

— Насколько высоких? — спросила я.

— Порой намного выше температуры кипения. Некоторые тигели можно ставить в открытый огонь, но они не тают и не трескаются. Как эти, — он указал на горшки. — Эти тигели из Гессе в Европе. Они лучшие, не считая золотого тигеля, конечно.

— Какого размера золотой тигель? — этот важный факт Совет не упомянул.

— Примерно такого, — Габриэль укачал на горшок посередине. — Золотой тигель очень похож на это, но он красновато-золотой, у него шире горлышко.

— Вы его видели? — спросила Сивилла.

— Конечно. Я ходил в сокровищницу с сэром Исааком по его просьбе.

Я коснулась горшка.

— Можно подержать?

— Если хотите. Но осторожно: если уроните, он разобьется так же легко, как любой другой горшок. Он силен только в огне.

Я подняла тигель, взвешивая его.

— Чтобы оценить, вам стоит увидеть его в действии, — Габриэль открыл шкафчик и вытащил стеклянный флакон, что был будто полон воды. Он потянул за пробку.

— Габриэль, — в голосе Сивиллы было предупреждение. — Вы уверены…?

Бам!

Пробка выскочила. Быстрым движением, которое я едва уловила, Габриэль бросил пенни в тигель, что я держала, и налил туда немного жидкости.

— Фу, — Сивилла прижала ладонь к лицу. — Люси, опусти его!

Я поставила тигель на ближайший стол, жидкость внутри зашипела, пенясь, и стала зеленой. Даже Габриэль был встревожен.

— Назад! — махнул он рукой.

Красно-коричневый дым полетел из тигеля.

Я закрыла рукавом лицо, чтобы отогнать едкий воздух. Легкие горели, глаза слезились. Сивилла кашляла.

— Сюда! — Габриэль отвел нас в маленькую примыкающую комнату, где воздух еще был свежим. Он закрыл дверь, Сивилла выдохнула:

— Зачем было так делать?

— Я… показывал… что тигель хорошо… удерживает кислоту, — сказал Габриэль, задыхаясь.

— Это была кислота? — выдавила я.

— Аква фортис, — сказал Габриэль. — Сильная вещь.

— Очень, — Сивилла перевела дыхание и повернулась к Габриэлю. — Это было неправильно. Люси могла обжечься. Мы все могли пострадать…

— Вы преувеличиваете, — возразил Габриэль. — Я делал так десятки раз.

— Десятки? — сказала я.

— Ну, чуть меньше, — исправился Габриэль. — Хотя обычно с медью, и окна были открыты.

— А сегодня они закрыты, — сказала Сивилла.

Габриэль выглянул через скважину в другую комнату.

— Дым, похоже, рассеивается. Через пару минут можно вернуться.

Сивилла была в ярости, но теперь мы были вдали от дыма, и мне становилось любопытно.

— Что такое аква фортис? — спросила я.

Габриэль обрадовался вопросу.

— «Сильная вода» с латинского, может растворить любой металл, кроме золота. И с ее помощью можно сделать аква регис — королевскую воду — что растворит золото. Очень полезная вещь.

— И она нужна для создания философского камня? — спросила я.

— Верно. Видели, как изменился цвет от реакции с пенни?

— Стало зеленым?

— Да. Это важно, потому что… — Габриэль остановил себя. — Думаю, столько деталей вам не нужно.

— Мне точно, — сказала Сивилла. — Я уже знаю о Зеленом льве, Черной вороне и остальном зверинце.

Габриэль вскинул брови.

— Вы меня удивляете.

— Хорошо, — польщено ответила Сивилла.

— Но что это значит? — спросила я. — Алхимики не делают ведь животных?

Габриэль замешкался, но Сивилла воспользовалась моментом.

— Это цвета, которые видишь, пока делаешь камень, — объяснила она. — Первая стадия черная, следующая белая, и так, пока не получится камень, Огненный феникс.

Габриэль посмотрел на нее с опаской.