Онлайн книга «Алхимия»
|
— Заприте комнаты! — приказал он стражам. — Это для ее безопасности. С лязгом опустилась решетка. † † † Я расхаживала по комнате, ощущая страх и ярость, когда дверь снова открылась. Марджери миновала стражу, в ее руках был огромный сверток кроваво-красной ткани. Как только она прошла, стражи захлопнули дверь. Я посмотрела на Марджери. — Вас они выпускают, а меня — нет? Марджери, покраснев. Прижала сверток к себе. — У меня есть долг, миледи. Докладывать Рэкхему, не иначе. — И стража тоже исполняет долг, — добавила она. — Милорд Рэкхем отдал им строгий приказ. Он охраняет свои вещи, миледи. Вещи? Она про меня? — Когда графиня была жива, он не давал ей уходить без стражи, — Марджери расправила ткань на кровати, стоя спиной ко мне. Услышанное мне не нравилось. — Вы о жене Рэкхема? Она не выходила одна? — Нет. Пока я служила ей, она была в своей комнате. — Она была больна? — Нет, — ладонь Марджери замерли на ткани. — Просто… хрупкая. Хрупкая женщина в жестоких руках Рэкхема. И мне захотелось задать вопрос: — Марджери, вы не рассказывали мне, как она умерла. — Неудачно упала, — она стояла спиной ко мне. — Не будем о печальном. От этого вам будет только сложнее. Давайте говорить о чем-то хорошем, — она повернулась и показала мне ткань. — Смотрите, лучший венецианский шелк, тут хватит на платье. Милорд Рэкхем дал утром… Она видела Рэкхема. И его ладони с камнями мертвых Певчих касались этой ткани. Я с отвращением посмотрела на сияющий шелк. Марджери замешкалась от моего взгляда. — Это подарок на помолвку, миледи. — Я его не приму, — сказала я. — Но вы должны, миледи, — она тревожно теребила ткань. — Милорд Рэкхем будет оскорблен, если вы откажетесь. Он говорит, вы должны быть достойно одеты… — Потому что я его вещь? — тихо сказала я. Ткань упала из рук Марджери. Ее лицо стало пустым. — Миледи, это лучший шелк. Цвет вам идет. Позвольте мне все сделать, и вы увидите… — Я не буду это носить. Она долго смотрела на меня с хмурым видом. А потом вернулась маска безразличия. Без лишних слов она взяла ткань и унесла в свою комнату. † † † Марджери вернулась с пустыми руками, мы больше не говорили о Рэкхеме, шелке или помолвке. Мы вообще почти не говорили. Марджери была занята в комнате, а я сидела безмолвно у окна, слепо листая страницы книги, видя перед глазами кольца Рэкхема. Я прислушивалась к каждому вдоху, скрипу и шороху в комнате, желая, чтобы они стали музыкой, магией. Если бы чаропесни вызывала решимость и отчаяние, они бы уже были со мной. Но, похоже, Дикая магия не хотела играть со мной сегодня. Лишь раз, когда я склонила голову к оконной раме, я уловила дрожащую ноту в ветре. И она тут же пропала. Устав слушать, но не желая прекращать, я потеряла счет времени. Я знала лишь, что Марджери все время смотрела на меня. Что-то, казалось, тревожило ее. Чем дольше я оставалась у окна, тем беспокойнее она была. Может, она думала о платье, но я напрягалась, не зная, что она задумала. — Не хотите поесть, миледи? — спрашивала она много раз. Каждый раз я отказывалась. Небо начало темнеть, а я сидела у окна, смотрела на сад, где маршировали солдаты. Их маневры были связаны с охотой на Ната? Я скользила взглядом по границам сада, но видела лишь стены парка Гринвич. Только бы Нат сбежал. Прошу, пусть он сбежит. Дайте ему сбежать. А мне нужно найти Сивиллу… — Вам нужно что-то поесть, миледи, — сказала Марджери, зажигая лампы. — Вам прислали красивую тарелку, а вы ничего не попробовали. Тарелка была полна угощений с банкета. От одного вида мне было плохо. — Нет, спасибо. — Немного жареной курицы, — предложила Марджери, — или немного винограда… — Нет, спасибо, — повторила я с нажимом. — Я ничего не хочу. — Но вы должны, — с болью смотрела на меня Марджери. Она надеялась, что еда меня успокоит, и я передумаю насчет шелка? — Помню, графиня… — Хватит, Марджери, — я не могла слушать о первой жене Рэкхема. — Я не графиня. И не буду такой. — Но так и было, миледи, — голос Марджери был полон тревоги. — Вы как она. Она сидела у окна вот так и ничего не ела. И стала хрупкой. Она таяла, миледи, у нее не было силы встать, когда он… Она резко замолчала. — Он? — повторила я. — Вы о Рэкхеме? Он что-то с ней сделал. Она отпрянула. — Нельзя было этого говорить, миледи. Прошу, не говорите ему об этом. Страх в ее глазах испугал меня, ведь это показывало, какой Рэкхем, а еще говорило обо мне. Я боялась Марджери, но не думала до этого, что и она жила в страхе. Я никогда не представляла себя на ее месте, не думала, служила ли она Рэкхему, потому что у нее нет выбора. — Обещаю, что ничего не скажу, Марджери. Она не скрывала облегчения. Это меня пристыдило. — Он накажет, да? — спросила я. — Если узнает? Безмолвный кивок. Я глубоко вдохнула и отошла от окна. — Тогда мы будем беречь вас от него. Ее губы дрожали. А потом моя стойкая служанка расплакалась. — Я переживаю за маму, — выдавила она едва слышно. — За маму и девочек. Милорд Рэкхем сказал, что их будут кормить, если я буду его радовать, но он заставит их голодать в другом случае. А мама болеет, девочки так юны, и я не знала, что делать… Мое горло сжалось. Я считала себя бессильной, но Марджери была намного уязвимее. Я словно впервые ее видела. За маской была девочка, младше, чем я думала, может, младше меня. Юная и испуганная. Шепот, полный боли, зазвучал снова: — Его не обрадует, если мне будет не о чем доложить… — она с паникой посмотрела на меня. — То есть я… — Не страшно, — сказала я. — Я уже знаю. — Знаете ч-что? — Что вы — шпион Рэкхема. Ее лицо страшно покраснело. — Одна из его шпионов, — добавила я. Но ее заставили. Ее можно было сделать союзницей, если я буду мудрой и сострадательной. Может, еще не поздно… — Вряд ли эта работа вам нравится, — сказала я. — Не переживайте. Я сохраню секрет. Она смотрела на меня. — Скажите, — продолжила я, — ели ли вы сегодня что-нибудь? — Н-немного. Но… — Тогда поедим вместе, — я дала ей засахаренный виноград. — Вы правы: нам нужна сила. И пока мы едим, можно поговорить. |