Книга Выбир-р-рай, Тамара, страница 13 – Ляна Вечер

— Не хочу, — нагло заявляет Горыныч. — И ты не хочешь.

М-да, что есть, то есть. Вижу, как обезьянка на этом зверюге, обняв его мощный литой торс ногами, и ловлю кайф. Мне, чёрт возьми, приятно! Совсем с ума сошла…

— Так и будем стоять? — опускаю взгляд, недвусмысленно намекая на вздыбленный бугор в паху волка, который упирается мне туда, куда нельзя.

Игорь напряжённо сопит, жилка у него на шее быстро пульсирует. Ну хоть не одна я здесь волнуюсь…

— Будем, — хрипит волк. — Стоять.

— Не дури, — я держусь из последних сил, чтобы не прижаться к нему ещё крепче. — Отпусти меня.

— Ладно, — нехотя соглашается оборотень и аккуратно ставит меня на пол.

Уф, чуть было не было!

Я усиленно делаю вид, что ничего не произошло. Суечусь у чемодана, разбираю вещи — остаюсь я, сбежать от оборотней всё равно не выйдет. Но с Горынычем, конечно, неловко вышло.

— Давай сразу договоримся: вы не лезете ко мне, а я к вам. Миша вернётся в город, и вы отсюда уйдёте. Хорошо?

— Тебе Лёха понравился, да? — Горыныч намертво игнорирует мою попытку договориться.

— Прости хоспади… — вздыхаю. — С чего ты это взял?

— Не знаю, — пожимает плечами. — Показалось.

— Вы мне оба не нравитесь, — вру и не краснею. — Выбора у меня нет — придётся пожить с вами какое-то время в одной квартире. Просто не лезьте ко мне.

— Ты не поняла, мурка, — Игорь ласково улыбается, — мы с тобой везде.

— Угу, в туалет тоже со мной ходить будете?

— Нет, — улыбка сползает с губ волка. — Зачем в туалет?

Горыныча даже подколоть нормально не выходит. Он всё за чистую монету принимает. Прямой, как шпала.

— Не бери в голову, — понимаю бесполезность разговора. — Иди.

— А зачем просила остаться? — растерянно моргает зверь.

Точно не для того, чтобы ты меня лапал. Но, видимо, именно на это Горыныч и рассчитывал. Самец, ёлки-палки.

— Иди уже, — повторяю настойчиво. — Отдохнуть хочу.

Игорь бурчит что-то неразборчиво и идёт к двери. Медленно идёт. Надеется, что я передумаю? Самое плохое — я могу. Небольшая спальня насквозь пропиталась его ароматом, и мне хочется сделать с этим оборотнем то, чего у меня уже давно не было. По вискам ползут капельки пота, сердце молотит как ненормальное. Ох, лучше бы я член резиновый купила.

Горыныч наконец-то покидает спальню, а я рвусь к окну. Открываю створки настежь и дышу, дышу, дышу. Что-то невообразимое со мной происходит. Влажный пожар между ног и голова кругом.

Вопрос с проживанием на одной жилплощади с оборотнями встаёт острее, как и мои от них ощущения. Вчера с этим всё было гораздо мягче, а сегодня я едва не потеряла над собой контроль. Ещё немножко, и я бы сама на Игоря кинулась — клянусь.

Внизу у подъезда под крышкой капота ковыряется. Меня он не замечает, а вот я его очень даже. Выперся во двор с голым торсом. С мускулистым таким торсом… Разглядываю эту «прелесть», и снова мне воздуха мало.

Обложили!

Быстро закрываю окно, задёргиваю шторы и, убрав чемодан с кровати, забираюсь под одеяло с головой. От себя не спрячешься, Тома.

* * *

Ковыряюсь с тачкой во дворе, чтобы не сломать с психу что-нибудь в съёмной хате. Выгнала меня докторша, а Игорь остался. Чем они там сейчас занимаются, хер знает. Хотя хер как раз в курсе. Но не мой.

Выпрямляю спину, сплёвываю на асфальт и поднимаю голову вверх — гляжу на окно комнаты Томы. Зацепила меня девка по-серьёзному. Все карты спутала.

Задницей чую, Тамара может помочь нам с Игорем вернуться домой. И чтобы не упустить шанс, я придумал ровный план. У докторши в сумке было объявление о сдаче комнаты, точно такие же объявы лежали в прихожей на полке у неё в хате. Несложно догадаться, где комнату сдают. Я подсуетился и всё оформил. Осталось только втереться в доверие к Томе — Горыныч с его к ней интересом мне в помощь. И даже железный аргумент для оправдания съёма нашёлся — Иваныч попросил за девчонкой приглядеть, пока он в отъезде.

И что? Да ни хрена!

От этой докторши с идеальными стройными ножками и огнём во взгляде у меня крышу рвёт конкретно. Когда она рядом, ни о чём, кроме того, как затащить Тамару в койку, думать не могу. Не хватает только сорваться, чтобы мой гениальный план превратился в Санта-Барбару. Проблем хапну, потом не разгребу.

Из подъезда выруливает Горыныч. Что, не срослось с докторшей? Ехидная мысль заставляет улыбнуться.

— Ты чо тут? — Игорь подходит к машине.

— Свечи менял, — вытираю грязные руки тряпкой.

— А, ну ясно, — Бета явно мне не верит.

— Узнал чего?

— В смысле?

— Про Тамару. Я просил, — напоминаю забывчивому Казанове.

— А-а-а, ты об этом… — он приходит в себя. — Не, не узнал пока.

Походу, и не собирается. Зря я на Игорёху понадеялся. Самому надо Тамару обрабатывать. Брать себя в лапы и обрабатывать…

— Успокоилась она?

— Говорит, чтобы мы не лезли, — Горыныч достаёт сигарету, крутит её в пальцах и смотрит вдаль. — Слышь, Лёх, можно мне мурку с собой домой забрать?

Нормально так Игорёня разогнался — мчит и волосы назад.

— Ты у неё об этом спроси для начала, — советую от души.

— Куда денется? — хмыкает Горыныч и чиркает зажигалкой. — Моя она.

Уверенности у Игоря хватает. Даже перебор.

— Посмотрим, когда время придёт, — лукавлю.

Для меня это будет непросто, но… Без Беты стаю не вернуть, поэтому пусть Игорь хоть чёрта лысого с собой тащит. Лишь бы выгорело всё. Не сорвалось.

— Женюсь на мурке, — Горыныч курит и мечтает с довольной рожей. — Всё по уму сделаю.

— Уверен, что осилишь по уму? — подкалываю его.

— Предложение сделаю, все дела. И не трону её… — бросает короткий взгляд на окно комнаты «мурки». — Только после свадьбы.

Ох ты ж бл*… Свадьбы ещё в проекте нет, а он уже решил всё.

— Конкурента устранил? — у меня из горла вырывается ядовитый смех.

— Вот чо ты, а?! — Игорь с психом бросает сигарету на асфальт. — В натуре…

Словарный запас у Горыныча небогатый, а на нервах и того меньше. Когда в разговоре со мной не хватает аргументов, он уходит. Как сейчас.

Я его не останавливаю. Желание обосрать малину удовлетворено, только осадочек всё равно остаётся.

Закрываю капот, сажусь за руль. Съезжу-ка я на дачу, побегаю волком по лесу. Развеюсь, поужинаю. Вдруг поможет?

Завожу мотор, газую — выходит громко и нервно.