Книга Единственная для Дракона, страница 4 – Виктория Лошкарёва

- То- то смотрю, аура у тебя интересная. И что, быстро очнулась?

- Наверное, только через пару часов.

- Только!- фыркнула знахарка. - У тебя, девочка... а впрочем, ладно...бабушка тебе сама потом всё расскажет...Знаешь что, по дороге к старосте загляни- ка ко мне домой. В маленьком шкафчике у окна найдешь коричневую бутыль с необычной пробкой.

- Принести для бабушки.

- Выпей её. Сразу, залпом. Будет неприятно, но ты быстро аклимаешься.

- Зачем это?

- Чтобы твою ауру скрыть. И смотри, никому не говори, что маг сначала в тебя попал - не может человек такое заклинание выдержать.

- Я - человек.

- Человек, конечно, - кивнула Мелания. - Но у тебя очень интересная аура. Редкая. И видишь, получается, от тебя магия отскакивает. По крайней мере, темная и злая.

- И бабушка, ты... вы всегда знали про мою ауру?

- Думаешь, что такое аура? Это поле эмоций и силы человека. Она у каждого разная, но у всех примерно одинаковая. Твоя аура - особенная и в обычной жизни спит, а вот сейчас, после магического удара - вижу, права была Нина. Я- то думала, грешница, думала - выдумывает твоя бабка... - Мелания выразительно посмотрела на меня. - Выболтала я тебе всё. Ну да ладно. Зато в городе осторожней будешь, и с целителями станешь держать ухо востро.

- Так ведь целители не обидят, - не поверила я. - Они же светлые.

- Кто их знает, - махнула рукой Мелания. - Светлые, темные.. все силу любят, магию. А как прознают про человека, который магии не боится, что с таким будет, а?

Я моментально поняла, о чем говорила знахарка.

- Беда.

- То- то... Нам, девочка, главное, сейчас скрыть твоё внутреннее мерцание - а уж через пару дней твой организм успокоится и опять тебя не прочитать, ни заметить отличие нельзя будет.

Сказано - сделано. Я сбегала к старосте, попросила лошадь - староста даже сына старшего с нами отправил на подмогу, затем я завернула к знахарке, выпив тот отвар, что она говорила, а уж после побежала к дому, ждать лошадь с телегой.

В город мы въехали под утро. Целитель - пожилой седоволосый мужчина, осмотрел бабушку, и поинтересовавшись о ходе лечения у Меланье, покачал головой.

- Сильна, старушка, - с уважением протянул он. - Видно, лес хорошо помогает... я чувствую магию Земли, хотя и очень слабую.

- Она травница, - кивнула, соглашаясь я, рассказывая про мага и его требование принести заветную траву для черного ритуала.

- Знаю я про вашего черного, - кивнул целитель. - Позарился он на чужую силу, да сам в проигрыше оказался. А бабушку твою спасти ещё можно, только времени много надо.

- Вы её спасёте? - не поверила я.

Целитель неопределённо покачал головой.

- Видишь ли, девочка, заклятие очень сильное, и силы его снять уйдет очень много. Так что цена будет высокой.

Я сначала опешила. Ни моя бабушка, ни наша знахарка никогда не торговались, когда речь шла о помощи больному, но в городе, видно, правила были другие.

- Сколько?- спросила по деловому сухо Мелания.

- Двадцать золотых, - ответил целитель. - И не позднее вечера. Затяните -уже помочь не смогу.

Я встретившись взглядом с Меланией, судорожно думала о том, где можно взять столько денег. Даже есть быстро продать нашу избушку со всем скрабом, такой большой суммы не получится.

- У меня есть золотой и осмушка, - призналась Меланья, когда мы вышли от целителя, договорившись оставить бабушку пока у него.

- Этого всё - равно не хватит, - всхлипнула я. - Понимаешь, не хватит.

- Девочка.... - попыталась успокоить меня Мелания, но я уже её не слышала. Я прокручивала в уме все возможные варианты оплаты. Ничего не получалось, пока я не вспомнила про Стефана. Он ведь предлагал пойти к нему в содержанки... Что ж, выходит такая судьба - продаться за двадцать золотых.

Когда я озвучила Мелании свой план, знахарка побледнела и попыталась меня отговорить.

- Ты что, Лийка, удумала. А очнется бабушка, как ты ей будешь в глаза смотреть.

- Со стыдом, конечно, и радостью, что спасла её.

- Сумасшедшая.. есть ведь ещё варианты.

- Нету, Меланья, совсем нету. - И мы помчались обратно в наше село. Поблагодарив сына старосты за помощь и попросив его передать огромную благодарность отцу, мы с Меланией вошли к ней во двор. Я там отдыхала не долго. Попила водички, заплела по новой косу ( мне почему- то в тот момент это было очень важно) и пошла к Стефану. А он...

Новости в нашем селе разлетаются ух как быстро. Староста сказал одному, жена старосты сказала второму - и вот уже всё село в курсе происходящего. Стефан словно поджидал меня на своей лавке возле дома. Сидел красивый, холёный, в нарядной дорогой рубашке.

- Что, девка, пришла в ноги кланяться?- ехидно поинтересовался он, выплевывая шелуху от семечек прямо в меня.

- Пришла, - тихо ответила я. А он... Стефан загоготал.

- Значит, бабка твоя померла, а ты решила пристроится, да?

- Жива моя бабушка, - покачала я головой. - Лечение нужно. Ты мне горы золотые сулил, вот я и прошу сейчас - помоги. Твоей буду.

- Много ли надо? - Я кивнула.

- Двадцать золотых.

Стефан присвистнул.

- И правда, горы золотые. Я на них два дома поставить хороших могу, да девок в них посетить. Почто мне ты. - Тут он нехорошо усмехнулся. - А впрочем... Покажи ноги!

- Прошу тебя, не играй со мной. Скажи честно: сможешь ты заплатить такие деньги или нет?

- Гроши у меня есть... и золотые водятся, - надменно произнес Стефан. -Только почто мне их на тебя тратить? Ты же и так, голая, помрёт твоя бабка, куда денешься, куда пойдешь? Правильно, сюда, ко мне. Так я лучше подожду, - хмыкнул Стефан и отправил очередную порцию семечек себе в рот.

- Не приду я к тебе.

- Придешь как миленькая, - хохотнул Стефан. - Даже приползешь на своем голодном пузе. А я знаешь - приму. Недельку сам тебя поимею, а потом брату отдам. Поделюсь, я не жадный.

Не знаю, как я стерпела. Повернулась, и молча пошла в сторону, заметив у окна притаившуюся жену Стефана. Та потешалась надо мной тайком от мужа. И именно её злобная улыбка спасла меня от ожесточения. Ведь не так просто Вета зубы скалила - злилась на меня, потому как я хотя и от безнадёги, но всё равно не доброе задумала. Вот и выходило, что Бог сохранил меня от доли страшной, дорожки кривой.

Я не помню, как я вернулась в город. Теперь уже отец моей подружки, Рей, дал телегу, и Рей отвезла меня в город, по дороге выспрашивая про мои дела со Стефаном. Я, не таясь, рассказала всё как было.

- Вот подлец, - верещала подружка, ловко управляясь с резкой серой в яблоках лошадкой. - А ведь как тебе пел: озолочу, обогащу, только моей стань. Нельзя мужикам верить.