Книга Плата, страница 29 – Лиля Ризк

– Макияж можно сделать и уложить волосы?

– Нужно, но не броско. Как сейчас сойдёт тоже, – сказал он и поправил ей локон, взглянув страстным взглядом, но сразу перевел его на дорогу и, прочистив горло, проговорил, – я позвоню тебе.

– Не знаю даже, как тебя благодарить… – сказала Виктория, вышла из машины и направилась к подъезду своего дома. Тимур несколько минут смотрел ей в след, потом надавил на газ и умчался.

Виктория позвонила тёте Маше, удостоверилась, что у них все в порядке и направилась в ванную, собираясь набрать воды и полежать в ней немного. После душистой горячей воды с пеной ей стало намного лучше, потом она сделала освежающую маску на лицо, обмазала свое тело маслами, как это делала раньше. Ее кожа всегда была мягкой и приятной на ощупь благодаря постоянному уходу.

С ранней юности, Виктория усвоила истину, что красота любит постоянный уход. А сама красота – это билет во многие закрытые двери.

Вот и завтра, возможно, ее будут рассматривать и изучать, выискивая недостатки и отмечая достоинства. И если она покажется им приятной, то считай, что половину пути она уже преодолела.

Неторопливо расчесала свои длинные волосы и, переодевшись в мягкую ночную сорочку с кружевами (когда-то ее подарил Роберт), Виктория легла в постель и закрыла глаза.

Утром рано, позвонил Тимур и сообщил, чтобы к обеду она была готова.

Виктория надела тёмно-синий брючный костюм с сиреневой блузкой. Поверх – плащ-френч того же цвета, как и костюм, а на ноги – полусапожки на высоких каблуках. Свои волосы она повязала фиолетовой лентой, собрав их в пучок на затылке. И взяв клатч, направилась к выходу.

– Отлично выглядишь, – сказал Тимур, когда она села к нему в машину, бросив на нее оценивающий взгляд.

– Спасибо, – отозвалась Виктория, поправляя полы своего плаща, – ты тоже.

Тимур улыбнулся и кивнул. На нем был серый пиджак с белой рубашкой. Полупальто так же темно серого цвета, лежало на заднем сидении.

Виктория понимала, что они едут в действительности к очень большим людям. Она немного занервничала, тем более, что Тимур, не проронив ни слова, ехал и о чем-то серьезно размышлял.

Они подъехали к грузинскому ресторану.

– Здравствуйте, Марк Давыдов, – представился мужчина средних лет, протянув Виктории свою руку, когда они подошли к столу, за которым сидели трое мужчин, сразу поднявшиеся со своих мест, когда они подошли.

– Виктория Соколова, – назвала себя Вика, поздоровавшись со всеми за руку. Двое других мужчин представились Тасманом Садыковым и Германом Киншевичем. Кто они были такими ей не сказали. Но по их виду было понятно, что все они были какими-то важными людьми.

Марку было примерно лет сорок или немного больше, его сопровождающим одному под шестьдесят, третьему можно было дать лет тридцать пять. Все не сводили с нее глаз.

Когда они сели, подошёл официант. Но Тимур, галантно извинившись, отказался от обеда, тоже самое сделала и Виктория.

– Мы позволили себе поздно вместе позавтракать, буквально недавно, – соврал Тимур и присел.

Виктория взглянула на него, вспомнив его же слова по поводу лжи.

– Жаль, ну что же, тогда перейдем к обсуждению дел.

– Виктория, мне сообщили, что вы оказались в трудной ситуации благодаря вдове Антона Семёновича и вашему мужу угрожает немалый срок?

– Да все верно.

– А так же, что вас вынудили подписать отказную от вашей доли наследства?

– Нет, я сама отдала, вернее мне не угрожали. Попросили и я сразу же согласилась. Это не мои деньги, я все понимаю.

Мужчины переглянулись, улыбаясь, как будто поймали одну мысль на всех, потом самый старший из них, Тасман, сказал:

– Им достаточно появиться перед вашими глазами, и Вы сразу поймёте все, что им будет нужно. А на счёт денег… Эти деньги и не его.

«А чьи?» – хотела спросить Виктория, но вспомнив список чего делать нельзя, прикусила свою губу.

– Итак, – проговорил Марк, вынув свой телефон, он взял лист бумаги и стал диктовать, – Разумов Роберт Григорьевич 83-го рождения, да, – глянув на взволнованную Викторию, потом продолжил, – да, да разберись. Да, там вмешивается вдова Капюшона, убери ее с дороги. Да, этот вопрос уладим.

Виктория бросила взгляд на Тимура, он улыбнулся ей одними глазами, но в целом оставался невозмутимым.

– В ближайшие дни ваш муж будет дома.

Виктория не сдержавшись всплеснула руками и мужчины засмеялись.

– Пожалуй, нам стоит все же отобедать вместе, – сказал Марк и подал знак глазами кому-то чтобы позвали официанта.

– Мы наслышаны о вас, – сказал Марк, глядя ей в глаза.

Они приступили к обеду, и Виктория с Тимуром тоже, как они не отнекивались, им пришлось присоединиться к общей трапезе. И когда Виктория услышала эти слова, то ее ложка застыла в воздухе и снова опустилась в тарелку. Она представляла, каких сплетен эти мужчины наслушались.

Он продолжил:

– Нам было крайне любопытно взглянуть на девушку, из-за которой попрощался с жизнью, такой человек, как Антон. Самолюбивый и безжалостный субъект, каких ещё поискать.

Виктория покраснела. Воспоминания нахлынули на нее с новой силой, пробудив все пережитые чувства: и боль от побоев, и ужас при виде безжизненного падающего тела перед ее глазами.

Марк пригнулся и сказал:

– Вы заслуживаете медаль, Виктория. Вам удалось сделать то, что не получилось многим более сильным людям.

Она подняла на него глаза и он, помедлив, добавил:

– К тому же, Вы намного красивее в оригинале, чем, к примеру, на фотографиях.

– На каких фотографиях? – не смогла сдержать вопроса, Виктория.

– Да о Вас даже писали в газетах.

Она приподняла брови от удивления и опустила руки на колени, чуть кашлянув.

– Марк, ты ее гипнотизируешь, она скоро упадет на пол, – со смешком произнес Герман, пытаясь остановить товарища и трое мужчин негромко засмеялись.

– Прошу прощения, – сказал Марк, сделав жест рукой, чтобы она расслабилась и продолжила обедать.

Но Виктория уже наелась. Ее рука задрожала, когда она вновь взяла ложку, и она спешно положила ее на место, прошептав:

– Спасибо, у меня пропал аппетит.

Марк отложил свои столовые приборы, изрек:

– Тогда я тоже есть не буду, раз уж я испортил Вам аппетит, то понесу равносильное наказание – тоже останусь голодным.

Виктория взглянула на него, а он с нежностью посмотрел на нее, пытаясь как-то повлиять на ее настроение жалостливые взглядом, и она сдалась.

– Хорошо, я продолжу, – сказала она и снова принялась доедать суп.