Книга Будь ты проклят, Зак Роджерс!, страница 5 – Анна Милтон

Ухмыльнувшись своим мыслям, я спустилась по лестнице и узрела для себя не самую приятную картину. Мама с радостным возгласом кинулась в объятия своего нынешнего и, как она говорила, последнего избранника, а затем они поцеловались. Страстно. Неистово. Такие поцелуи не должны видеть дети.

Я непроизвольно застыла на предпоследней ступеньке, мой взгляд остановился на не совсем молодых голубках, и я просто была не в состоянии пошевелиться.

Вау.

Я должна отвернуться. Немедленно.

— Я так скучала, — сказала мама Джеймсу, крепко целуя его в щеку.

Его руки опустились к ее пояснице, едва не касаясь по… ее пятой точки, и я, наконец, нашла в себе силы, чтобы отвернуться.

О Господи. Мне будут сниться кошмары.

Отстранившись, мама с необъяснимой бодростью взглянула на меня и взяла Джеймса за руку.

— Наоми, — произнесла она и кивнула на мужчину так, чтобы только я это увидела. Она намекнула мне приветствовать его. Как будто я сама это не знаю…

Итак, самое время улыбнуться, как идиотке, и сделать вид, будто я безмерно счастлива оказаться здесь и присоединиться с мамой к небольшой семье Роджерсов.

Джеймс одарил меня искренней дружелюбной улыбкой, и они с мамой остановились напротив. Боже, помоги мне пережить этот цирк.

Я миновала оставшиеся ступеньки и натянула на лицо фальшивую улыбку.

— Здравствуйте, Джеймс, — сказала я.

— Привет, Наоми, — ответил мужчина, показав свои ровные отбеленные зубы. Интересно, сколько он платит своему дантисту, чтобы похвастаться такой белоснежной улыбкой? — Рад, что теперь мы будем видеться часто.

Они с мамой рассмеялись так, словно он сказал какую-то шутку. Возможно, он и пошутил, только я все равно ничего не поняла, однако засмеялась вместе с ними. И лишь один человек сумел распознать в моей, казалось бы, профессиональной маске трещину. Джейсон. Он стоял, прислонившись к стене, со скрещенными на груди руками и тихо усмехался. Он понял, что я играю. Поймав его взгляд на себе, я перестала смеяться.

Мистер Роджерс что-то говорил мне, но я не слушала его — лишь делала вид. Мама была сама не своя. Вся светилась и улыбалась. Клянусь, я никогда не видела ее такой счастливой. Как будто сбылась мечта всей ее жизни. Но… я бы не пожелала такого. Хотя, возможно, в ее возрасте и пережив ее судьбу, я бы изменила свое мнение. Но, к счастью, я — это я, и у меня своя жизнь, своя дорога, и только мне решать, куда сворачивать.

Джейсон дал о себе знать только спустя несколько минут, когда я была готова умереть прямо на этом месте от скучнейшей болтовни Джеймса о том, как он рад, что мы с мамой, наконец, переехали в его дом, и что нас ждет счастливая долгая жизнь вместе. Интересно, он сам-то верил в то, что говорил?

— Мистер Роджерс, — Джейсон подошел к мужчине, и они пожали друг другу руки.

Я заметила, как лицо маминого жениха немного вытянулось, и с лица медленно сползла улыбка.

— Да, Джейсон, привет, — пробормотал мужчина. — Спасибо, что встретил их, — его мимолетный взгляд коснулся сначала мамы, затем меня, и вернулся к темноволосому парню.

— Всегда рад помочь, — кивнул Джейсон, опустив руку.

Я заметила, как на лице Джеймса промелькнула неловкость. Связано ли это как-то с его сыном — Заком? Определенно, так и есть.

Одна неидеальная семья соединится с другой неидеальной семьей. Просто идеально.

— Ладно, эмм, я пойду, — сказал Джейсон, направляясь к выходу. — Мне еще надо уладить кое-какие дела.

Мистер Роджерс посмотрел на парня так, словно понял, о каких именно делах идет речь. Странно. Но… это меня не касается.

— Хорошо. Иди. Еще раз спасибо, Джейсон, — Джеймс поднял руку в прощальном жесте.

Парень кивнул ему и остановился у самых дверей.

— До свидания, миссис Питерсон. До свидания, Наоми. Было приятно познакомиться.

Я помахала ему рукой. Когда Джейсон ушел, я вдруг почувствовала себя загнанным зверьком. Одна против мамы и Джеймса. Против их заботы и вежливости. Против их счастья. Мне придется делать вид, что я разделяю их радость. Мне придется лгать, чтобы не сделать маме больно. Потому что для нее это действительно важно, — я вижу.

В огромной гостиной повисла неловкая тишина. Мы переглядывались, но не останавливали друг на друге взгляд дольше, чем на секунду. Потом мама хлопнула в ладони, привлекая к себе наше внимание и прекращая эту тупую игру в гляделки.

— А на кухне вас ждет сюрприз! — воскликнула она, озарившись широченной улыбкой. Затем посмотрела на Джеймса. — Я тут немного похозяйничала и приготовила черничный пирог.

Тот ответил ей теплым взглядом. Он обнял маму и поцеловал в щеку.

— Дорогая, звучит просто потрясающе, — одобрил он, глядя на мою маму, словно на бриллиант в дорогой оправе. — А ты что думаешь, Наоми?

О боже, серьезно?

Я думаю, что все это полнейшая чушь.

— Конечно. Черничный пирог — что может быть лучше? — произнесла я и натянула милую улыбку.

Я услышала, как мама выдохнула с облегчением.

А потом мы дружно прошествовали на кухню, чтобы отведать ее кулинарное произведение.

***

Мне пришлось выслушивать их милый разговор и не наблевать.

Жесть. Это полный вынос мозга. Иногда у меня возникало ощущение, что мама намеренно ведет себя так по-домашнему. Ведь она не такая. По крайней мере, я ее такой знаю. И она никогда не претворялась покладистой женщиной, встречаясь с другими мужчинами. Либо Джеймс действительно ее так зацепил, либо… либо я ни черта не знаю свою маму.

С непосильным трудом пережив ужин в «семейном» кругу, я думала, как бы смыться в свою новую комнату. Лишь бы больше не видеть, как мама воркует с Джеймсом.

Но решение проблемы само свалилось мне на голову.

— Мы с Джеймсом собираемся в ресторан, — призналась мама, таща меня на второй этаж.

О, теперь мне стало ясно, что имел в виду Джеймс, когда сказал ей идти готовиться. Мама должна была приготовиться к походу в ресторан. И зачем тогда было устраивать этот показушный ужин на кухне?!

Идиотизм какой-то.

— Прекрасно, — вздохнула я. — А причем здесь я?

Мама подвела меня к одной из дверей в правом крыле коридора второго этажа. Она улыбнулась и невинно захлопала ресницами.

— Как причем? Ты поможешь мне выбрать платье, — и, подмигнув, она распахнула передо мной дверь в их спальню.

Ого. Она была огромнее даже моей комнаты, хотя я думала, что больше просто не бывает. В спальне хозяина этого шикарного особняка преобладали желтые тона. Бледно-лимонные стены, огромная кровать с золотистыми шелковыми простынями, куча свободного места, небольшая гардеробная в конце комнаты.