Книга Я люблю тебя, Зак Роджерс!, страница 111 – Анна Милтон

— Ты одна? — отстранившись, шепотом спросил Зак.

Я автоматически кивнула.

Мама и папа были на работе. Сегодня среда, и по идее, я тоже должна была быть в кафе, жаловаться на жизнь и угождать клиентам. Но Макс дал мне выходной. Как и всем официантам. Все равно от нас там никакого толка. Ведь в «Голд» начался ремонт.

Бедняга. После погрома в кафе Макс, казалось, потерял смысл жизни. Ведь сколько денег потребуется на то, чтобы вернуть прежний облик залу для посетителей. Но Патти Остин, отвечающая за бухгалтерию, любезно напомнила нашему боссу о существовании страховки.

Итог: в «Голд» полным ходом идет ремонт, поэтому оно временно закрыто. И мы, соответственно, тоже не работаем. Но Джессика звонила мне вчера, сказала, что ей передал Тео, что в пятницу Макс собирает нас всех в кафе.

Воспоминания о том вечере в «Голд» отозвался тяжелой болью в сердце.

Полиция продержала меня, Зака и Блейка в участке до ночи, добывая показания. Никто из нас не признался в истинной причине появления тех парней в «Голд». Мы сказали, что это было ограбление, и не выдали их связь с Блейком. Нам поверили и отстали.

Блейк.

После того, как мы разошлись, покинув участок, я больше не видела его. Более того, когда на следующий день я пришла в кафе, Макс сказал, что Блейк уволился. Все это было чертовски странно… и грустно. Почему он ушел? Чтобы не подвергать «Голд» опасности, потому что, возможно, те парни нанесли бы очередной «визит»? Не знаю. И теперь никогда не смогу выяснить этого. Но мне очень жаль, что все сложилось таким образом. Надеюсь, Блейк разберется со всем. Надеюсь, с его сестрой все будет в порядке.

И все было почти спокойно до того момента, когда вчера вечером Зак позвонил мне и заявил, что пора знакомиться с его мамой. Он хотел дождаться ее выписки, но признался, что миссис Роджерс больше не может терпеть и хочет увидеть меня. Женщина прошла курс химиотерапии, но пару-тройку деньков ей понадобиться полежать в больнице, чтобы набраться сил для возвращения в квартиру Зака.

— Печенье! — прервав ход собственных мыслей, воскликнула я.

— Ммм? — Зак вопросительно приподнял бровь.

— Я приготовила печенье. Пойдем.

Взяв его за руку, потянула на кухню. На столешнице, рядом с холодильником, лежал бумажный пакет с логотипом «Лайт пак» и овсяным печеньем внутри. Я готовила его до позднего вечера. Результат, который я сейчас взяла в руки, получился с третьего раза. Первые две партии печений подгорели, так как я проворонила их, забив голову тревогой и сомнениями.

— Вот. Это для твоей мамы, — подрагивающим от переполняющих меня эмоций сказала я, развернувшись лицом к Заку.

Он долго смотрел на пакет в моих руках.

— Не стоило тратить время и силы.

Улыбка сошла с моего лица.

Зак поспешил объяснить.

— Мама сидит на специальной противораковой диете. Погоди… а что ты приготовила?

— Овсяное печенье, — невинно отозвалась я.

Морщинка между его бровей мгновенно разгладилась.

— О. Это ей можно, — широко улыбнувшись, Зак притянул меня к себе и поцеловал в лоб. — Она с удовольствием попробует то, что ты приготовила для нее.

Я расслабленно выдохнула и прикрыла глаза.

— Очень надеюсь.

— Ты волнуешься, — его пальцы мягко сжимали мои плечи.

— Очевидно же, — пробормотала, отстраняясь. — Что, если я не понравлюсь ей? — устремила на Зака потухший взгляд.

— Наоми, — он так ласково произнес мое имя, что я буквально превратилась в лужицу. Зак убрал одну руку с моего плеча и коснулся большим пальцем моей нижней губы. Медленно и осторожно проведя по ней, он обворожительно улыбнулся. — Она полюбила тебя сразу, как только я сказал ей о тебе. С первых слов.

— Звучит обнадеживающе, — пробормотала я.

— Все пройдет, как надо.

Чмокнув меня в губы, Зак выпрямился и, расправив плечи, подмигнул.

— Пора выходить.

Если я еще как-то сдерживала себя, когда мы сели в машину, то сейчас, когда Зак припарковался на стоянке у больницы Святого Винсента, меня бросило в дикий жар. Я не могла надышаться. Паника перекрыла мне кислород. А мой спутник откровенно веселился, наблюдая за тем, как я схожу с ума.

— Перестань, — ладонь Зака перехватила мою руку, когда я собиралась сгрызть свой маникюр.

— Не могу, — буркнула, толкая от себя дверцу автомобиля.

Зак обнял меня, и мы направились к главному входу в больницу. Вцепившись в несчастный пакет с печеньем, я старательно приводила свои мысли в порядок. Но ничтожные клочки решимости вмиг испарились, как только к нам навстречу вышла полная, темнокожая женщина. Она катила вперед инвалидное кресло, в котором расположилась мама Зака, плотно укутанная темным пледом. Как я поняла, что это именно та, встречи с которой я боялась больше, чем попадания в ад? Рука Зака на моей талии стала ледяной и каменной, а пухлые губы пропустили судорожный вздох. Пальцы впились в бок, и я стиснула зубы, чтобы не издать стон. Но боль ушла на второй план, когда я сумела поближе рассмотреть миссис Роджерс.

Для женщины, балансирующей на грани смерти, она выглядела довольно-таки... неплохо. Бледная, худая, со впалыми щеками и потрескавшимися синеватыми губами, расплывшимися в приветливой улыбке. Отсутствие волос скрывал розовый кашемировый платок. Но меня поразили ее глаза — яркие, голубые, светящиеся. Живые.

Теперь я знаю, от кого Заку достался такой удивительный и светлый оттенок радужки.

Миссис Роджерс красива даже с диагнозом последней стадии рака желудка. Я позволила себе представить, какой она была, когда еще не знала о своей участи и опухоли. Наверно, неописуемо шикарной.

Да. Определенно, так и было.

— Зак! — сквозь хрипотцу в ее голосе с отчаянным рвением прорвался звон, будто тонюсенький луч света, рассеивающий сгустившуюся, непроглядную тьму вокруг.

Его рука расслабилась на моей талии, вновь стала теплой, а вскоре и вовсе соскользнула.

— Мам, — прошептал он.

— Эмма, ну что ты плетешься, — услышала я ворчание миссис Роджерс. Она, не сводя с нас сверкающих глаз, повернула голову немного в сторону и обратилась к женщине, передвигающей инвалидное кресло. — Пора бы тебе сесть на диету. Скоро совсем передвигаться не сможешь.

— Еще чего, — хмыкнула та недовольно. — И вообще. Не наглей, Аманда. Иначе будешь катать себя сама.

Миссис Роджерс громко рассмеялась.

— Ох, Эмма, — она смахнула невидимую слезинку. — Но я все же заставлю тебя похудеть.

— Не мечтай. Никогда в жизни я не откажусь от еды ради каких-то там идеалов.

— Не обязательно отказываться. Просто заболей раком. Это — лучшая диета, — беззаботно просветила миссис Роджерс.