Онлайн книга «Прикосновения зла»
|
Нереус терпеливо ждал хозяина в углу, не желая укладываться в постель. Заметив поморца, раб поднялся ему навстречу и сложил руки в жесте покорности: – Мой господин… Нобиль опустил тëплые ладони на ободранные в драке пальцы геллийца: – Встречай меня не как господина, а как друга. Меченосец обнял улыбающегося нобиля: – Прижал бы крепче да рëбра ноют. Присаживайся. Выпьем, если не побрезгуешь глиняной посудой. – Лучше пить из глины с честными людьми, чем из золота в окружении лжецов, – Мэйо плюхнулся на лавку. – Как твоë здоровье? Нереус усмехнулся, сверкнув зубами: – Ты оказался прав. Уделал меня гладиатор, как щенка. Пожалел мою глупость и уступил победу. – Не огорчайся. Ты доказал свою храбрость и преданность. А главное – остался жив. Последнее, чего бы я хотел в Силладе – оплакивать твою кончину. Нереус удивлëнно приподнял брови: – Ты стал бы плакать по мне? – Да. Островитянин посмотрел в чëрные глаза собеседника и понял, что тот не врëт. – Брось! – рассмеялся Нереус. – Ни один благородный не склонится перед надгробным камнем раба! – Я бы сделал это. – Ты войдëшь в историю! – Надеюсь, мы войдëм в неё вместе. И хорошенько отымеем, как продажную девку! Невольник рассмеялся, положив руку на правый бок: – Сумасшедший, тебя ведь слышат Боги! – Пусть чаще промывают уши. – Всë получилось, как ты хотел? – Даже лучше. Я оставлю дом Косме и Йине. При умелом подходе он принесëт хорошую прибыль. Ещë хочу вложить деньги в это заведение. За скромный процент от выручки. – Не знал, что ты разбираешься в подобных делах. – Нереус, мой отец – градоначальник главного поморского города и второго по величине порта на южном побережье. Так вот, если тебе кажется, что я умею только бездумно сорить деньгами – это заблуждение. – А тот гладиатор, с которым я бился, – меченосец покрутил в руке кубок, – теперь тоже принадлежит тебе? – Угу. Парня зовут Векос, если ты запамятовал. – Хочу попросить… Выпусти его из подвала и прикажи снять колодки. – Уже приказал. Мы с ним приятно пообщались, обсудили ваш бой, немного поболтали на отвлечëнные темы. К слову, он похвалил тебя как воина и как искусного ритора. – Правда? – Извини, что не утерпел и заранее вызнал все вкусные подробности. Я любопытен. Это моя слабость. Геллиец решился осторожно спросить: – Ты не будешь принуждать его драться в яме? – Нет. Он проявил милосердие и заслуживает лучшей доли. Я дам ему возможность осуществить давнюю мечту – вернуться к семье. Не хочу разрушать созданный тобой миф о добрых богах. – Я сказал так, как думал. – Нисколько в том не сомневаюсь. – Что с подлецом Ливием? Мэйо прищурился: – Хотел подать на меня жалобу, но я напомнил местным отцам города про яму и его претензии были отклонены. Кажется, он отправился к дальней родне, живущей где-то в окрестностях. Будем надеяться, что его приютят. – Как это пережила госпожа Виола? – смущëнно спросил меченосец. – Отбыла развлекаться с Като и Канной. Я дал слово не мешать им. Подыщу момент получше и во всех красках распишу сестре твои подвиги! – Не надо, – опустил голову Нереус. – Я ничего такого не сделал… – Ты сражался с именем любимой на устах. Какой сюжет для трагедии! Я мог бы изложить эту историю в стихах, прославив твоë имя на всë Поморье. Только представь: «Геллиец и тлания»! Одно название будоражит умы, волнует сердца! – Не надо, – повторил островитянин. – Меня потом дома камнями побьют. – Любовь не ведает границ! – Если это так, почему ты не увезëшь Виолу в Эбиссинию? У них разрешены браки между братьями и сёстрами. По крайней мере, для знатных семейств. – Я уже говорил тебе, что мы с ней очень похожи. Мне нравятся девочки. Ей нравятся девочки. Я хочу, чтобы окружающие уважали мой выбор, и стараюсь уважать выбор других. Особенно – близких мне людей. – Ага, – буркнул раб. – Только не упускаешь случая напомнить мне о традициях Парты, к которым я не имею никакого отношения. – Нереус, ты с горящими от вожделения глазами полез в яму, где потный голый парень, обмазанный маслом, лапал тебя за все места на глазах у десятков людей. Только не говори мне, что это другое. – Это другое. Спорт. Понимаешь? – Геллийский спорт, – насмешливо хмыкнул Мэйо. – Это демонстрация уверенности в себе и презрения к смерти. – Что мешает презирать смерть хотя бы в набедренных повязках? – А что плохого, если воин гордится своим крепким, хорошо сложенным телом не меньше, чем красивой броней? – Геллийство! – Эстетика. – Геллийство. И оскорбление воинов с менее красивой броней. – Думай, что хочешь. – Я думаю, надо ещë выпить, – нобиль помахал рукой Лауре. – Красавица, разбавь вино не более, чем на треть! Иначе я буду слишком трезв и проиграю спор! – Мэйо, – примирительно сказал Нереус. – У тебя мешки под глазами больше, чем у меня синяки. День был долгим и непростым. Дай телу отдых. – У меня полный дом веселящихся гостей. Еле сбежал от них. И желудок болит после сонной отравы. Вряд ли в ближайшее время я смогу хорошо отдохнуть. – Прими обезболивающее и заночуй здесь. Я посторожу твой покой. – Если болезнь сожрëт меня до рассвета, утром ты прольëшь по мне хотя бы одну слезинку? – Что? – искренне удивился островитянин. – Прольëшь или нет? – Да. Пролью. Доволен? – Я принял решение не возвращаться в Таркс. Мы арендуем корабль и поплывëм в Рон-Руан. Я. Виола. Като. И ты. – Хорошо. Если тебе так угодно. – Теперь можешь уложить меня спать. Нереус отвëл молодого хозяина в каморку с низким потолком: – Располагайся. Тут лучше, чем может показаться на первый взгляд. – Прошлой ночью я снова видел нечто. Живую тень. Крупную. И жуткую, словно трëхголовый Пëс Мерта. – Не бойся. Я буду защищать тебя и от живых, и от мёртвых. – Она не пыталась напасть. Просто лежала рядом. |