Онлайн книга «Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома»
Вскоре Дженни отстранилась и принялась всматриваться в его лицо. – Гил, – сказала она. – Я так по тебе скучала! Почему ты даже не писал? Десейн удивленно уставился на нее и после паузы произнес: – Я писал! Просто ты не отвечала! Джейн отошла и, скорчив гримаску, топнула ногой. – Ничего себе! Вот это да! В дверях появился доктор Пиаже. – Вижу, что ты нашла его, – произнес он. Втолкнув тележку с подносом в комнату, он закрыл дверь. Дженни резко повернулась к нему. – Дядя Лоренс! – воскликнула она. – Почему ты прятал от меня письма Гила? Пиаже посмотрел на нее, взглянул на Десейна и спросил: – Письма? Какие письма? – Гил писал мне, но я ничего не получала! – Неужели? Но ты же знаешь, как у них там бывает на почте – девушка из долины, парень из внешнего мира… – Господи! Как бы я хотела выцарапать им глаза! – Спокойно, моя девочка! – проговорил Пиаже и с улыбкой посмотрел на Десейна. Дженни повернулась и вновь обняла Десейна, поцеловав его, отчего дыхание у него перехватило. – Это тебе в награду, – сказала она, – за то, что приехал. – И, обернувшись к Пиаже, покачала головой: – Эти старые склочники на почте не могли так просто сунуть все это в мусорную корзину. – Какие склочники? – удивился Десейн. Он не понимал, о чем идет речь. Поцелуи Дженни убедили его в том, что ничто в их отношениях не изменилось, но это и настораживало, и обезоруживало. В конечном счете прошел целый год, и в течение всего этого времени ему удавалось держаться от Дженни подальше, пестуя свое уязвленное мужское эго и одновременно страшась того, что, может, его возлюбленная вышла замуж и теперь потеряна для него безвозвратно. Но что удерживало ее? Она же могла приехать в Беркли, хотя бы ненадолго. Да и он мог приехать в долину. Дженни улыбнулась. – Чему ты улыбаешься? – спросил Десейн. – Ты так и не объяснила, что у вас тут за дела с почтой… – Я улыбаюсь, потому что счастлива. И ты счастлив. Почему мы так долго не виделись? Ну что ж, я знала, что ты обязательно приедешь. Просто знала, и все. – Дженни порывисто обняла Десейна. – А почта… – Завтрак остывает, – заметил Пиаже. – Пусть Гилберт поест. Вы же не будете возражать, если я стану звать вас по имени? – Он не будет возражать, – весело сказала Дженни, но в голосе ее Десейн вдруг уловил напряженность. Она отстранилась. Пиаже снял салфетку с одной из тарелок, стоявших на подносе, и воскликнул: – Здесь омлет от Джаспера! Настоящий омлет от Джаспера! – Я сама его приготовила в кухне у Джонсона, – тихо произнесла Дженни. – Понятно, – кивнул Пиаже. – Ну что ж, это даже лучше. – И, повернувшись к Десейну, сказал: – Угощайтесь, Гилберт! Подкрепитесь хорошенько. Десейн вспомнил о еде, и ему захотелось сесть и разом заглотить омлет, но что-то останавливало его – он не мог избавиться от ощущения опасности. – Этот Джаспер, похоже, парень на все руки? – спросил он. – Да! – отозвалась Дженни, подводя тележку к креслу, стоявшему возле стола. – Мы так говорим, когда используем что-то из продуктов кооператива. «Джаспер от кооператива Джаспера». Или просто «Джаспер». Здесь, в омлете, например, есть их чеддер. Садись и поешь. – Вам понравится, – улыбнулся Пиаже. Он пересек комнату, положил руку на плечо Десейна и усадил его в кресло. – Давайте я быстренько осмотрю вас. Он ущипнул Десейна за мочку левого уха, внимательно изучил ее, а потом заглянул в лицо. – Если судить по вашему виду, то все в порядке. Как голова? – Сейчас гораздо лучше. Утром, правда, болела нестерпимо. – Ничего! – кивнул доктор. – Ешьте завтрак. Пару дней не напрягайтесь. Если будет тошнить или появится вялость, сообщите мне. На обед закажите печень, и я попрошу Дженни дать вам еще железа. Вы подвергались воздействию яда не слишком долго. Уверен, каких-то серьезных последствий не возникнет. – Когда я думаю о мистере Джонсоне, мне так и хочется пойти к нему с топором, – произнесла Дженни. – Мы сегодня кровожадны? – усмехнулся Пиаже. Десейн взял вилку и попробовал омлет. Дженни стояла рядом, ожидая его реакции. Омлет был великолепен – влажный и с легким привкусом сыра. Десейн проглотил кусочек и, посмотрев на Дженни, улыбнулся. – Это – первая еда, которую я для тебя приготовила, – сказала она. – Осторожно, – предупредил доктор. – Ты собьешь его с ног. – Он погладил племянницу по голове и добавил: – Теперь я вас оставлю. Почему бы тебе не пригласить своего молодого человека к нам на обед? Я велю Саре приготовить то, что ему будет полезно. – Пиаже посмотрел на Десейна. – Вы не против? Тот проглотил еще кусочек омлета. Сыр оставлял острое послевкусие, напомнившее Десейну о непастеризованном пиве, которое накануне ему подавал Бурдо. – Для меня это большая честь, сэр, – ответил он. – Вот и хорошо! – отозвался доктор. – Ждем вас в семь. Он посмотрел на часы. – Уже почти половина девятого, Дженни. Ты разве сегодня не работаешь? – Я позвонила Джорджу и сказала, что буду позднее. – Он не возражал? – Он знает… ко мне приехал университетский приятель. – Она вспыхнула. – Значит, так? Ну что ж, надеюсь, у тебя не будет неприятностей. Пиаже развернулся и, склонив голову, быстро вышел из комнаты. Джейн улыбнулась Десейну застенчивой улыбкой, в которой таился вопрос. – Не обращай внимания на дядю, – произнесла она. – Он постоянно перескакивает с одной темы на другую. Но дядя чудесный, удивительный человек. – А где ты работаешь? – спросил Десейн. – В кооперативе. – На сыроварне? – Да. В отделе контроля качества. Десейн сглотнул и напомнил себе, что он занимается маркетологическими исследованиями. Он – шпион. Интересно, что скажет Дженни, когда узнает? Но и сама она оказалась для него загадкой. У нее были уникальные способности в области клинической психологии, о чем говорил доктор Селадор, который в оценке людей исходил из очень высокой планки. И, тем не менее, Дженни работала на сыроварне. – А для тебя здесь нет работы по специальности? – спросил он. – Мне нравится то, что я делаю. Она села на край стола и принялась раскачивать ногами, глядя, как Десейн поглощает омлет. – Ладно, – наконец сказала она. – Заканчивай завтрак. Я не готовила кофе. Этот я налила из гостиничного кофейника. Не пей, если он слишком крепкий. А в металлическом кувшине – апельсиновый сок. Помню, ты любишь черный, а потому и не принесла… |