Книга Хроники Престижного района, страница 22 – Светлана Гершанова

Артём подумал, что сказать — пока? До свиданья? — но только кивнул и вышел.

Помедлил у своего подъезда. Предупредить родителей? Что он им скажет? Да его просто запрут! Нет, пусть узнают, когда он будет уже там. И быстро пошёл в полицию. Было недалеко, решимости у него хватило.

Дежурный спросил:

— Что тебе, мальчик?

— Я пришёл с повинной.

— Да? Что же ты натворил?

— Перевозил наркотики.

Дежурный изменился в лице:

— Подожди, подожди-ка. Сейчас я позвоню, кому надо.

— Денис Иванович, тут парень пришёл с повинной. Прислать его к вам?

— С сопровождением. Глаз не спускать! Ах, молодец! Рыцарь!

Его привезли. Ещё не было страшно, страшно станет потом.

— Ну, здравствуй, Горячая пицца!

— Артём Широков. Больше я ничего говорить не стану, пока вы не отпустите Олю.

— Как я могу её отпустить! Её взяли с наркотиками, большое количество, акт, свидетели.

— Вы же знаете, Оля человек случайный. Я должен был взять товар и привезти в Москву. Для вашего дела она человек совершенно бесполезный, а я могу пригодиться.

— Молодец, что пришёл, не струсил. Я должен согласовать этот вопрос с начальством. Посиди у меня в кабинете. Запирать я тебя не стану, сам пришёл, что теперь.

Минуты текли мучительно. То, что он уже не выйдет отсюда, было ясно. Только бы Олю отпустили, только бы Олю…

Денис вернулся с актом.

— Решили написать, произошла ошибка. Задержали не того человека.

— Олю отпускаете?

— Да.

— Отпустите сейчас.

— Ты здесь кто? Подозреваемый. Виновность твою определит суд. Но диктовать мне, что делать, не в твоей компетенции. Я позвоню её отчиму и вручу ему девочку. Но сначала составим новый акт.

Акт был составлен. Денис позвонил в изолятор временного содержания:

— Майор Куликов. Ольгу Токареву отпустить, за ней отец приедет.

— Есть.

И следующий звонок:

— Леонид Павлович, можете забрать свою девочку. Ошибочка вышла. Адрес вы знаете. Всего доброго.

— Спасибо, я знал… — Но Денис уже повесил трубку.

Дядя Лёня примчался через пять минут. Расписался. За что расписался, не важно, главное, мог взять Олю за руку и повести домой.

— Я всё понял, ты ему помогала. Пыталась помочь, но не получилось. Ты держалась молодцом, я горжусь тобой.

— Правда?

— Правда. Только мы с мамой чуть с ума не сошли.

— Простите меня, но Артём сказал, вопрос жизни и смерти.

— Я понимаю. Мама уже знает, что тебя отпустили. Плакала от счастья…

Денис сел за стол.

— Так. Допрашивать тебя без родителей я не имею права. Нарушать закон ты можешь сам по себе. А отвечать, видите ли, только в присутствии родителей. Дома есть кто-нибудь?

— Нет, все на работе.

— Кому будем звонить, отцу или матери?

— Маме… лучше не надо. Давайте отцу.

— Сейчас думаешь о матери. Раньше надо было думать, давай телефон отца. Как его зовут?

— Борис Александрович. Вот телефон.

— Борис Александрович, добрый день. Майор Куликов, Отдел по контролю за оборотом наркотиков. Можете подъехать прямо сейчас? Запишите адрес.

— Я знаю, где вы находитесь. А в чём дело?

— Ваш сын пришёл к нам, явка с повинной. Перевозка наркотиков.

— Это какая-то чудовищная ошибка. Быть не может! Он кого-то выгораживает, или его заставили. Он на себя наговаривает!

— Я могу допросить его только в вашем присутствии. Приезжайте и выясним всё при вас.

Артём взглянул на отца и опустил голову. На это он точно не подписывался.

— Присядьте, Борис Александрович. В вашем присутствии начинаем допрос вашего сына. Как тебя зовут?

— Артём…

— Отчество?

— Борисович.

— Фамилия?

— Широков. Адрес?

— Улица Космонавтов, дом семнадцать, квартира триста двадцать восемь.

— Учишься, работаешь?

— Учусь. Седьмой класс «Б», школа тысяча двадцать четыре.

— Кто родители?

— Мама врач в районной поликлинике. Папа — архитектор, руководитель мастерской. Этот район, между прочим, он проектировал. С нуля.

— Прекрасные у тебя родители, отличные у них профессии. В кого же ты такой уродился?

— Какой — такой? Оскорблять меня вы не имеете права. Родители у меня, действительно, прекрасные, но денег у них нет. Живём второй год, фактически, на стройке и выплачиваем проценты по ипотеке. До самой — не доходит пока.

И что я такого сделал ужасного? Убил кого-нибудь, ограбил, покалечил? Это вы такие законы придумали, которых нельзя не нарушать. Белая смерть, белая смерть! Её на Западе в аптеках продают!

Отец из-за толстых стёкол очков смотрел то на Артёма, то на Дениса. И такое отчаянье было в его глазах, что они старались не встречаться с ним взглядом.

Артём продолжал защищаться — перед отцом? Перед Денисом?

А Денис нетерпеливо постукивал карандашом по столу.

— Есть спрос, есть и предложение. Каждый сам решает, что ему нужно и сколько. И сам решает, жить ему, или умирать. Если по-вашему, надо все кустарники с ядовитыми ягодами вырубить, и грибы ядовитые уничтожить, и змей…

— Я уже слышал эту ахинею, правда, давно. Кто это тебе вбил в голову? С чужого голоса поёшь!

— Ничего подобного! У меня своя голова на плечах. Вы меня выследили, ваша взяла. Надо уметь проигрывать.

— Это я тоже слышал. Гнилая психология. Надо уметь побеждать, стремиться к победе, честной, не любой ценой! А благородные жулики, это сказка. Как только попадают сюда, чтобы свою шкуру спасти, продадут мать и отца, можешь мне поверить. Я больше двадцати лет на этой работе.

Ты обещал чистосердечное признание, давай, чистосердечное. Кто завербовал, кто руководил, давал поручения.

— Во-первых, я обещал только явку с повинной. Я и признал свою вину. И вы только что смеялись над благородными жуликами. Пообещайте ещё, что меня не посадят, если я сдам всех, кого знаю. А я и не знаю никого. Предложение — в почтовом ящике. И задания там же. Я сам хожу за почтой, родители с утра, в мыле, на работу. Им некогда заглядывать в почтовый ящик.

— А деньги?

— На карточку.

— А с карточки куда?