Книга Хроники Престижного района, страница 80 – Светлана Гершанова

Но рабыни, и секс-рабыни в том числе, бывают разными. Постоянное подчинение делает или покорными, или настолько злыми, что мужчинам и не снилось. Зависть и злость — это опасно.

Луиза тщательно подбирала, кому разрешать общаться с ребёнком, а кого и близко не подпускать.

Катя приезжала поздно. Он спрашивал у очередной няньки:

— Мама ещё не приехала?

— Ты же знаешь, она сразу придёт к тебе…

А в Следственном изоляторе решалась судьба Олега.

Пожилой следователь был сух и сдержан, держался строго и деловито. Будто между ним и Олегом была пропасть или стена. Но от допроса к допросу становился мягче и человечней.

Он не верил, что за четыре года можно заказать убийство, это нелепость.

А что звонок был именно за четыре года, сомнений не вызывало. Дата последнего перевода. Женщина — свидетель.

Он не давал им свидания, но они слово в слово порознь повторяли одно и то же. Свидетельство врача и хозяина отеля. Нет, обвинение шито белыми нитками.

С наркотиками было сложней. Но и здесь он не был настроен на максимальный срок. Олег давно добровольно отошёл от дел.

А ещё услышал, что его женщина ходит под окнами тюрьмы. Поехал, посмотрел. Небольшого роста, закутанная в платок, в любую погоду смотрит на окна и улыбается. И плачет, когда идёт к автобусу.

Как правило, женщины, мужьям которых грозил даже не такой срок, сразу подавали на развод. А она ему, как выяснилось, и не жена. Женщины — странные существа, особенно некоторые.

И невольно в глубине души сочувствовал и ей, и Олегу.

Алексей прилагал все усилия. Выдвинул главный козырь — Олег сдал деньги с анонимного зарубежного счёта, и немалые.

Это был беспрецедентный жест доброй воли. Обычно заключённые держали их, как заначку на безбедное существование после освобождения.

Катя боялась спрашивать, какой срок светит Олегу. Но как-то он сам сказал:

— Катя, хорошо, что Олег Сергеевич, как порядочный человек, не стал связывать вас, на небольшой срок рассчитывать не приходится.

— Сколько нужно, столько и буду ждать.

— Я делаю всё возможное, но всё равно, это долгие годы. Может, вы зря даёте ему надежду?

— Это не надежда, а уверенность.

— Он не первый раз просит передать, что вы свободны.

— И я же не первый раз прошу передать, что не оставлю его.

В Питере опять всё легло на плечи Татьяны. И каждое утро она звонила в Москву:

— Катя, есть новости?

— Пока никаких. У вас как?

— Справляемся, о нас не беспокойся. Суд не назначили ещё?

— Пока нет. Я сообщу обязательно.

— Скорей бы!

Все с нетерпением и страхом ждали суда. И наконец, этот день настал.

Олега и Арсена по одному ввели в переполненный зал и посадили в зарешёченный бокс.

Арсен не сводил глаз с Олега, но тому было не до него. Он высматривал Катю. Вот во втором ряду Луиза, Наталья Николаевна — не поленилась приехать из Питера, Татьяна.

Но где же Катя! Неужели послушалась его, уехала жить своей свободной прекрасной жизнью! Как она могла не прийти? Что-то случилось с Максимкой или с ней…

На Арсена ему смотреть не хотелось. Ему было стыдно за него. Логики в этом нет, но так бывает.

Они уже встречались на очной ставке, и Арсен твердил, эта фраза была, а остального не было, он бы запомнил. Адвокат у него был другой.

Процесс шёл своим ходом. Главным было, кто заказал преступление. Адвокат Арсена заявил, что его подзащитного заставили.

Следом выступил Алексей:

— Ваша честь, я могу доказать, что мой подзащитный не является заказчиком преступления. Звонок был четыре года назад. И не из Питера, а с Острова. Есть свидетель, его показания в деле.

И также в деле есть показания других свидетелей, что Екатерина Владимировна Лаврова в течение телефонного разговора находилась рядом, слышала каждое слово и может под присягой подтвердить свои показания. Прошу её пригласить, она заявлена и ожидает вызова.

Так вот в чём дело, оказывается, она всё слышала и пришла его защищать. Ну, Катя, ну, храбрый лягушонок!

— Представьтесь!

— Екатерина Владимировна Лаврова.

— Кем вы приходитесь обвиняемому?

— Формально никем. Он взял меня с собой на отдых.

— Вы были знакомы до этого?

— Да, но недолго.

— И вы поехали.

Катя промолчала.

— Какое время вы отдыхали вместе?

— Около трёх недель.

— Какие у вас были отношения?

— Близкие. Но это не значит, что я собираюсь говорить неправду. Можете хоть десять раз проверить меня на детекторе лжи, да я бы и под пыткой не отказалась от своих слов!

— Пытать вас никто не собирается. Обвиняемый просил вас его защищать?

— Нет, мы не виделись с его ареста. На Острове он отправил меня в другую комнату, но это бунгало, перегородки условные. Я слышала каждое слово.

— Господин адвокат, можете задавать вопросы свидетелю.

— Сначала я хочу доказать, что свидетельница была в то время и в том месте. В деле есть фотография свидетельницы. И места, где она была сделана, присланная хозяином отеля. Число на фотографии совпадает с числом вылета и звонком, после которого они улетели. И последний перевод на счёт, на который шла, зарплата, так сказать, был назавтра.

Судья долго смотрела на фотографию. Не могла оторвать глаз. Потом вздохнула и попросила мягко:

— Повторите, что вы слышали, как можно ближе к тексту.

— Я запомнила этот разговор, потому что испугалась, очень… Он не посвящал меня в свои дела. А разговор был необычный. Он назвал имя человека, которому звонил — Арсен. Спросил, как дела. Сказал, считай, что меня уже нет в Москве. И ты можешь рулить, тебе всегда этого хотелось. И сказал, мой тебе совет, надо убрать Дениса.

Зал зашумел, задвигался! Но Катя продолжала:

— Только не криминал, иначе всё рухнет.

Зал опять зашумел.

— Тишина в зале! — строго проговорила судья, — продолжайте.

— И ещё он сказал — сколько посчитаешь нужным. А потом, в Питере, смеялся, такой скупердяй, а денег прислал прилично.

В зале опять поднялся шум, кто-то смеялся.

Судья ударила молоточком:

— Тишина в зале, иначе всех удалю! Екатерина Владимировна, после возвращения вы поддерживали близкие отношения?

— Да, я ему сына родила, Максима.