Онлайн книга «Красивые вещи»
|
Я решила на всякий случай после ухода Эшли проверить, все ли столовое серебро на месте. Наконец подали главное блюдо – дикого лосося, запеченного с красными апельсинами. За столом воцарилась тишина. Мы вооружились вилками и приготовили наши желудки к сражению с этим деликатесом. Безмолвие было нарушено еле слышной вибрацией смартфона. Эшли побледнела и уронила вилку: – О господи, я забыла отключить телефон… Она сунула руку в задний карман джинсов и вытащила смартфон, бормоча извинения. Но, увидев на экране имя абонента, она вытаращила глаза и резко вскочила: – Простите, но я должна ответить. – Она, пятясь, вышла из столовой. При этом она прижала телефон к уху и одними губами прошептала, многозначительно глядя на Майкла: – МАМА! «Лили», – подумала я, и мое сердце забилось чаще. Эшли ушла, а мы с Майклом остались наедине. Мы слышали ее шаги, удаляющиеся в глубь дома, ее затихающий голос. А потом наступила тишина. – В чем дело? – спросила я. – Что с ее мамой? – Точно не знаю. Шифоновая ткань платья стала царапать мою кожу. Я поняла, что дрожу. Сколько у нас времени до возвращения Эшли? Майкл кашлянул и смущенно улыбнулся мне: – Ну… Кажется, я тебе еще не рассказывал о школе, в которой преподаю, верно? У меня там потрясающий класс. Такие способные, умные, такие любознательные дети… С этими словами он начал разглагольствовать о том, какое это немыслимое счастье – передавать знания пытливым юным умам. Тирада получилась такая длинная и громкая, что мне стало ясно – он говорит все это только для того, чтобы заполнить неловкую паузу. – Майкл, перестань. Он умолк, взял вилку и нож и принялся сосредоточенно поглощать еду. Я слышала, как звякает по фарфоровой тарелке его нож, когда он отрезал от ростков спаржи аккуратные кусочки. Цок, цок, цок. – Майкл, – снова проговорила я. Он не отрывал глаз от лососины с таким видом, будто, если бы он отвел взгляд, рыба бы уплыла с его тарелки и бесследно исчезла. – Какая вкуснотища, – проговорил Майкл, подцепив вилкой аккуратный кубик рыбной мякоти. – Я много лет так не ел. В Америке не так часто встретишь людей, ценящих хорошую кухню. Я наклонилась ближе – так близко, что могла говорить почти шепотом: – Не бросай меня вот так. Между нами определенно что-то происходит, да? Я же не сошла с ума. Майкл не донес лососину на вилке до рта. Его рука замерла. Он скосил глаза на дверь, словно где-то там совсем рядом стояла Эшли. Затем он посмотрел на меня и тоже наклонился ближе к столу: – Ты не сошла с ума. Но, Ванесса, все сложно. – Не думаю, что все так сложно, как ты думаешь. – Я помолвлен, – проговорил Майкл. – Раньше я не говорил тебе об этом. А я – человек слова. Я не могу с ней так поступить. Ну вот, наконец мне представилась возможность, которой я так ждала. – Но она не та, за кого себя выдает. Рука Майкла дрогнула, кусочек лосося соскользнул с вилки, упал на скатерть и разбрызгал розовые капли. Майкл принялся промокать скатерть и джинсы салфеткой. Я смотрела на него и видела на его лице настоящий парад эмоций – смятение, тревогу, недоверие, отрицание. – Не понимаю, о чем ты, – в итоге проговорил он. Я была готова поведать ему всю ужасную историю, пробежаться по двенадцати годам своей жизни, но времени не хватило: мы услышали шаги Эшли, идущей по коридору. – Послушай, нам надо поговорить с глазу на глаз, – быстро прошептала я. Майкл смотрел на меня ошарашенно. На пороге появилась Эшли – покрасневшая, испуганная. Она сжимала в руке смартфон с такой силой, что у нее костяшки пальцев побелели. Майкл вскочил со стула: – Эш? Что случилось? Эшли обвела комнату диким взглядом, будто бы только что очнулась и почему-то оказалась здесь. – Моя мама в больнице, – пробормотала она. – Я должна ехать домой. Прямо сейчас. * * * Эшли уехала на рассвете. Я проводила взглядом ее машину, удаляющуюся по подъездной дороге. Колеса буксовали на свежевыпавшем снегу. Неужели это конец? Неужели все закончилось? Я была почти разочарована. Отчасти мне хотелось знать, что она задумала, и могла ли я этому помешать. А как же Майкл? В суматохе, последовавшей за сообщением Эшли, о десерте и кофе не могло быть и речи. Крем англез [107] остался в холодильнике. Майкл и Эшли поспешно ушли в домик смотрителя, чтобы посовещаться, как быть, так что я не успела спросить, уедут ли они вместе. «Если он уедет с ней, значит, он с ней останется, – подумала я. – Если не уедет – останется со мной». И вот теперь, стоя в гостиной у окна и глядя на то, как удаляется по подъездной дороге машина, я увидела, что Эшли сидит за рулем старенького BMW, а рядом с ней никого нет. Она уехала одна. Я победила. Сосны подступали к кромкам подъездной дороги. Эшли повернула влево, и машина скрылась из глаз. Я поднялась наверх, вытащила из-под подушки пистолет и спустилась в игровую комнату. Блики пламени, горевшего в камине, весело плясали на клинках шпаг и мечей. Я вернула пистолет на его место над каминной доской. Больше он мне не понадобится. Она уехала! Я победила! Звякнул смартфон. Снова пришла эсэмэска от брата. «Прекрати со мной обращаться как с ребенком! Это Нина или нет?!» У меня все еще слегка кружилась голова от осознания победы. Теперь, когда эта особа удалилась от меня, я могла сказать ему правду: «Ты был прав. Это была она. Но больше ее здесь нет. Эта женщина стала для нас плохой новостью. Для всех лучше, что она уехала». «Погоди. Я не понимаю – она уехала? А что она говорила? Почему она оказалась в Стоунхейвене? Она искала меня?» «Без понятия. Она так и не призналась, что это она. Но теперь это не имеет значения, потому что она уехала. И не вернется». «Уехала? Со своим бойфрендом?» «Ее бойфренд остался. Он здесь». «Значит, еще есть шанс». «Какой шанс, Бенни? Для чего?» «Для МЕНЯ. Она в Портленде?» «Что за чушь, Бенни! Я понятия не имею, куда она поехала. Все, что было, было давно, и от этого не было ничего хорошего ни для кого из нас. Нам с тобой обоим лучше забыть об этом и жить дальше. И НЕ СХОДИ С УМА ИЗ-ЗА ЭТОГО. Прошу тебя, не думай о какой-то не заслуживающей доверия девчонке из своего детства, ладно? Она тебе не годилась и плохо на тебя влияла. А я тебя любила и люблю». |