Книга Ещё один поцелуй, страница 44 – Стелла Так

— Посмотрим. Уильям действительно может быть очаровательным, когда ему что-то надо.

— Значит, он… хочет меня?

— Нет, ему нужно причинить боль Прескоту, — загадочно возразила она.

Я поднесла бокал с шампанским к губам, раздумывая, как бы съязвить, но не успела: парни, приглашенные на бал, внезапно сняли со стен длинные шесты, которые я до сих пор считала бильярдными киями. Таковыми они, очевидно, не являлись — некоторые из юношей уже образовали круг, вытянув палки по направлению к центру, ну а другие встали внутри живого кольца, в том числе Прескот и Уильям.

— Что… — начала я, когда вновь зазвучала музыка. И да, я опять услышала волынку.

— Вот сейчас ты увидишь настоящий танец, — прошептала мне на ухо Елена, и я во все глаза начала наблюдать за тем, как парни в быстром темпе бьют палками о палки или ударяют своим «оружием» по полу.

Участники в центре скакали, прыгали и вращались. Парни, которые двигались слишком медленно или делали шаги в неверном направлении, врезались в шесты, теряли равновесие и получали сильные удары от соперников, после чего покидали круг. Каждый раз, когда кто-то оказывался на полу, я вздрагивала. Это было чертовски больно! И самое главное, чрезвычайно утомительно. Уже через несколько секунд после начала воинственного танца юноши пыхтели и потели.

Движения становились более вялыми, а музыка, напротив, играла все быстрее и быстрее, ну а «кии» все чаще и чаще ударялись друг о друга. Я в очередной раз вздрогнула, когда нога молодого человека попала между палками. Раздался громкий хруст, но зрители аплодировали и ликовали, как будто находились на футбольном матче.

Через несколько минут в центре остались только два человека — Прескот и Уильям. Они со злостью пялились друг на друга. На лицах блестели капли пота, и оба уже потеряли головные уборы, зато их килты продолжали развеваться. Музыка прекратилась, и «боевые петухи» принялись ловить ртами воздух.

— Что теперь? — спросила я у Елены.

— Финал, — ответила она, и я в ужасе увидела, как парни выхватывают кинжалы, которые они все это время держали при себе.

Музыканты снова заиграли — о да! — схватка возобновилась. При каждом соприкосновении клинки звякали. Я завороженно наблюдала за Прескотом и Уильямом. И тот, и другой большую часть поединка буквально парили над полом, уклоняясь от ударов противника, продолжая скакать туда-сюда и высоко подпрыгивать.

Один ошибочный шаг, и лезвия клинков рассекли бы кому-нибудь лодыжку.

Уильям улыбнулся. Уголки его рта приподнялись, но в глазах не появилось никаких эмоций: они были черными, как полированный уголь. Да и улыбка выглядела какой-то свирепой.

— И мы вновь стоим напротив друг друга. Все как прежде, да, Скотти?

Теперь парни перемещались по кругу, меняясь местами, как будто просто прыгали через веревку. Неожиданно клинки громко звякнули, и Уильям споткнулся. Он падал как в замедленной съемке и успел схватить Прескота, который все же успел врезать сопернику.

Тем не менее Уильям увлекал его за собой. Ни о каком равновесии не могло быть и речи.

Парни рухнули на пол как подкошенные. Один из кинжалов не был пойман своевременно, и горло Прескота впечаталось прямо в холодно сверкающий клинок.

Мой испуганный вопль огласил бальный зал. Кто-то попытался схватить меня, но я вырвалась и побежала к Прескоту.

Потный Уильям лежал рядом с ним на полу. Прескот не шевелился. Он был…

— Прескот! Прескот, пожалуйста, скажи что-нибудь! — закричала я отчаянным и почему-то приказным тоном. Я опустилась на колени и перевернула его, ожидая увидеть окровавленное лицо принца. Но не обнаружила ничего плохого, даже ни единой капли крови. — Прескот?

— Ай! — прохрипел он и посмотрел на меня. — Сильвер? Что ты здесь делаешь?

— Я… что я здесь делаю? Я хотела взять в руки твою дурацкую отрезанную башку! — рявкнула я.

— Что? — Принц с недоумением посмотрел на меня, а Уильям рассмеялся.

— Разве ты не сказал ей, что лезвия — тупее старых ножей для хлеба?

— Ты переживала за меня, милая? — прошептал Прескот.

Я стукнула его.

— Горе тебе, ты постоянно пугаешь меня! Я думала, мое сердце остановится! — заорала я, и он заерзал на полу.

— Сильвер, — прошипел Уильям, медленно поднимаясь. — Сильвер!

Я кинулась к нему и завопила:

— С тобой мы еще поговорим! Как ты мог? Споткнулся, значит! Господи! — Я резко замолчала.

Все гости уставились на нас. Точнее, на меня. Оскар, который находился неподалеку, окинул меня оценивающим взглядом, и мне стало не по себе.

— Скоро вы закончите высмеивать наши традиции? — спросил он.

— Я… гм… да. — Я убрала руки за спину.

Прескот встал рядом со мной. Он ничего не сказал, но уголки его рта изогнулись в улыбке, а пальцы скользнули по моей руке. Это было похоже на мини-объятие.

— Прекрасно. — Оскар поправил один из орденов на нагрудном кармане, и свет от люстр отразился в золотом кругляше. — Поскольку Уильям упал первым, Прескот победил. Я поздравляю тебя, племянник. — Оскар обернулся к зрителям, и раздались осторожные аплодисменты.

Никогда еще мне не было так трудно держать покерфейс. Улыбка Прескота растянулась до ушей.

— Что такое? — спросила я у парня, когда мы медленно покидали «поле битвы».

— Ничего, — ответил он и улыбнулся еще шире.

— Это было интересное представление, — поприветствовала нас Эванджелина.

Елена кивнула. Уильям плелся рядом с нами, похоже, у него уже не было энергии, чтобы продолжать биться с Прескотом даже словесно.

— Можно было бы меня предупредить, — обратилась я к Елене.

— Я пыталась удержать тебя, но ты чертовски сильна, — оправдывалась принцесса.

— Мне нужно выпить, — буркнул Уильям, подзывая официанта.

На подносе не хватало одного бокала. Пожав плечами, я решила взять старый. Однако Прескот дал мне новый и схватил тот, из которого я уже пила: шампанское еще пузырилось. Он поступил весьма по-джентельменски.

— Что ж, выпьем за… — начала Елена.

— …шею Прескота. Пусть она навсегда упокоится на твоих плечах, — вкрадчиво вставил Уильям, быстро придя в себя.

Прескот фыркнул, мы чокнулись, и мой подопечный одним глотком осушил бокал. Через несколько секунд парень скривился.

— Все в порядке? — тихо спросила я.

— Да, но глотать чертовски больно.

— Стоит лишь раз выпустить тебя из виду — и ты вляпываешься в дерьмо, — прорычала я, подняв подбородок и разглядывая медленно проступающие синие пятна, которые появлялись в месте удара кинжала. Лезвия могли быть тупыми, но все равно это, конечно, ощутимо больно.