Книга Ещё один поцелуй, страница 64 – Стелла Так

— Эй, вы двое… — Я аккуратно взял у нее из рук мопса.

Тот облегченно запыхтел, в то время как Эва возмущенно шмыгнула носом.

— От тебя несет алкоголем, Скотти! — прохрипела она.

— Да, я усердно поработал над этим, — пробормотал я и кивнул. — Что случилось, Эва? — Я потрепал тяжело дышащего Сэра Генри по голове, а потом опустил мопса на пол.

Эва прикусила нижнюю губу и отвела взгляд.

— Ничего.

— Перестань. Я часто замечаю, что с тобой не все в порядке. Давай поговорим.

Эва по-прежнему смотрела в сторону и молчала. Иногда она всхлипывала. В свете луны она казалась маленькой и потерянной девочкой.

— Ну же… — добавил я и мягко подтолкнул ее локтем.

Эва фыркнула, торопливо вытерла щеки и пронзительно посмотрела на меня. Ее глаза сверлили мое лицо.

— Почему я должна раскрывать перед тобой свою душу? Никто по-настоящему даже не разговаривает со мной. Меня игнорируют, если только я не вляпаюсь в какое-нибудь дерьмо. Здесь каждый думает только о себе.

— Неправда, Эва. Просто у нас сейчас много дел, — вмешался я, но она перебила меня.

— А вот и правда! Хватит! — Она начала яростно жестикулировать руками и замотала головой, чтобы подчеркнуть сказанное. — Папу интересует только одно — чтобы я не напортачила, и он проверяет записи с камер наблюдения, Пенелопа и Елена относятся ко мне как к младенцу, а ты пялишься на Сильвер. То, что я думаю, делаю или во что верю, никого не интересует. В конце концов меня опять отправят в интернат, и в следующий раз обо мне вспомнят лишь на каникулах. — Ее нижняя губа задрожала, глаза наполнились слезами, и она шмыгнула носом. — В любом случае, Скотти… не притворяйся, что тебя интересует моя жизнь. Я здесь одна — и всегда была одна, — заключила она.

Я смотрел на Эву, и с каждым ее словом становился все мрачнее и мрачнее. Ситуация стала для меня очевидной. В кузине я узнал самого себя, хотя тогда я был гораздо злее.

В прошлом подобный разговор состоялся у нас с отцом, когда меня отстранили от учебы на две недели. По-моему, я натворил что-то совсем дикое.

— Мне очень жаль, Эва. Ты права, наша семья — это вонючая куча навоза, полная невежд и циников. Я и сам недавно понял, что остался совсем один.

Она промолчала, а ее плечи напряглись. Я со вздохом провел рукой по волосам.

— Думаешь, со мной было по-другому? Я столько лет провел в интернате. Я видел семью во время праздников, но не могу посчитать, сколько раз коротал часы в одиночестве… в общем, в какой-то момент я стал тусоваться, выпивать и устраивать вечеринки. Но мне было одиноко. Всегда. К счастью, я поступил в университет и обзавелся приятелями… но мне опять не повезло: именно тогда началось королевское безумие, которое длится до сих пор. Жизнь перестала принадлежать мне. Это наше проклятие, Эва. Мы — тени монархии. Мы ждем, что станем достаточно взрослыми и надеемся быть полезными кому-то. Но мы накрепко связаны с мифом о королевской власти. У нас нет выбора. Мы может превратиться только в марионеток.

Эва издала сдавленный звук.

— Но я не хочу, — прошептала она.

Я проглотил ком в горле.

— Я тоже, — признался я и протянул руки. — Иди сюда.

Эва замешкалась. В ее глазах сгустились и затанцевали угрюмые тени, но, наконец, она сделала усилие и скользнула в мои объятия, немного стыдясь. Я обвил ее руками, как маленького ребенка, прижал к груди и положил подбородок ей на голову.

— Как наша жизнь может быть настолько дерьмовой, в то время как все люди думают, что она идеальна? — пробормотала кузина.

Я пожал плечами.

— Люди глупые, — сухо ответил я, Эва тихонько хихикнула, и я погладил ее по густым кудрям. — Но знаешь, что?

— Что?

— Я твердо убежден в одном: жизнь обременяет нас лишь тем, что мы можем нести. Если мы пойдем дальше и не сломаемся, нас ждет подарок, который компенсирует одиночество и боль.

Эва высвободилась и посмотрела на меня из-под влажных ресниц.

— Что-то вроде родственной души? — с надеждой спросила она.

Я посмотрел на Эву. Она показалась мне хрупкой и беззащитной, и я еще раз убедился, что она еще дитя.

Так что я улыбнулся и кивнул.

— Да, что-то вроде родственной души.

— Сильвер — твоя родственная душа? — оживилась кузина, буравя меня взглядом.

Я вздохнул.

— Хорошо бы.

Было ясно, что Эва ждала более романтичного ответа. Она поджала губы, отодвинулась и вытерла глаза, оставив на щеке темную полоску туши.

— Тебе все равно повезло больше, чем мне, — проворчала она. — Твоя мать хотя бы интересуется тобой. А моей нет до меня дела, она приезжает только тогда, когда отец грозится лишить ее денег.

Я нахмурился.

— О чем ты говоришь? Я не видел свою маму уже… не помню сколько лет!

Эва прикусила губу.

— Ты чего, Скотти? Она ведь была здесь на прошлой неделе. Твоя мама разговаривала с близняшками. Я думала, она хотела навестить тебя.

Я пялился на нее, пока сказанное медленно проникало в мой мозг. Информация, полученная от Эвы, породила в моей голове крайне неприятное ощущение.

— Елена и Пенепола разговаривали с мамой? Точно? — уточнил я.

Эва кивнула.

— Да, Скотти. Ты в порядке? Может, зря я наплела лишнего? — Она нервно заморгала.

Я задумался. Как там говорила Сильвер?

«Здесь каждый ведет свою игру, Прескот, и мы наверняка проиграем, если не начнем свою партию».

— Нет, я в порядке, — заверил я девушку, сердито глядя перед собой. — Настало время узнать, что на самом деле здесь происходит.

— Тогда сделай это и расскажи мне все в подробностях, агент Скотти, — пошутила кузина. Она спрыгнула с подоконника, и Сэр Генри тут же забегал вокруг ее ног. — Ну а я попробую поспать. Увидимся завтра на благотворительных скачках, — добавила она.

— Ты уверена, что тебе не нужна помощь?

— Нет. Ничего… я переживу. В конце концов, мы все это делаем, да, Скотти?

Я не ответил, но она даже не ждала этого и быстро исчезла в сумрачном коридоре, как призрак. Призрак в сопровождении мопса.

Сделав три глубоких вдоха, я последовал за Эвой. Босые ступни заледенели, как и что-то внутри меня. Холод, пустота…

Вернувшись в комнату, я кинулся на кровать и закрыл глаза, но вдруг раздался сигнал телефона. Я раздраженно взял его и увидел незнакомый номер.

— Алло? — недоверчиво протянул я.

— Скотти-ляйн-н-н! — протянул женский голос, после чего кто-то захихикал и рыгнул.

Несмотря на раздражение, у меня сразу потеплело на душе.