Онлайн книга «Кто похитил Робинзона?»
|
– Это Наталья, горничная, – отмахнулся Макс. – Она уже ушла. По-моему, перепутала. Зачем свечи, цветы? Наверное, она решила, что это к родителям кто-то должен приехать. Располагайтесь, а я пока за телегой схожу. И Макс исчез в коридоре. – Петич, не будете ли вы так любезны взять вот эти красивые спички и зажечь свечи? – уже усевшись на стул с высоченной спинкой, пропела Вилька. – Вот еще, – буркнул Петич. – Зачем эти спички? И он в одно мгновение щелкнул зажигалкой и зажег свечи, сразу же принюхавшись к аромату. – Вонючие, – оценил он. – Как духи. Точно, Наталья эта не для нас старалась. – Вы как хотите, а мне повезло! – воскликнула Вилька. – Вот моя мама всю жизнь мечтает поужинать при свечах и с цветами! – Тоже мне, мечта! – ворчал неугомонный Петич. – Зажег свечку, воткнул цветок в вазу. И готово. Хоть каждый вечер. А ты что, до ужина собралась тут торчать? – обратился он к Вильке. Но она даже не ответила. Сидела с величественным видом, представляя себя взрослой дамой. И вдруг зазвонил телефон. Та самая трубка, которая валялась на столике. Наверное, на нее и ребята названивали. – Макс! – позвал Ларик. – Телефон звонит! Никто не отзывался. Наверное, коридоры в этом доме были длинными. Трубка продолжала чирикать. Петич пожал плечами – мол, что поделаешь? – и взял трубку: – Да. И вдруг лицо его изменилось до неузнаваемости. Оно стало таким испуганно-внимательным, что и Вилька, и Ларик поняли: произошло что-то важное. Очень важное. Петич побледнел и сказал в трубку: – Да... Занят был. Эти слова он произнес каким-то странным голосом. Будто стараясь кому-то подражать. И вдруг Ларик понял: да ведь Петич пытается подделать голос Макса! Что, в общем-то, в таких коротких репликах сделать было несложно. – Да, знаю, ага. Ладно... Да нет, не боюсь. Буду. И Петич нажал отбой. Он хлопал ресницами и облизывал сухие губы. Наконец с трудом выдавил: – Это, кажется, они... Встречу назначили. – Да ты гений, Петич! – воскликнула Вилька. – У тебя просто поразительный рефлекс! Я бы точно растерялась! Тут и Ларик понял, что произошло. Кто-то из бандитов позвонил Максу! Звонившему и в голову не пришло, что совсем не взрослый голос, ответивший по Максовой трубке, мог принадлежать не ему. Этим и воспользовался Петич, мгновенно сообразив, что к чему. А может, и не сообразив... Автоматически сработал. – Знаешь, у кого рефлексы? – возмутился Петич. – У собак. – Я имела в виду нюх сыщика, понимаешь? Талант! – извиняющимся тоном произнесла Вилька. Ларик нетерпеливо махнул в ее сторону рукой. Мол, сейчас совсем не время обмениваться похвалами. Да и нет его, этого времени... – Когда? – только и успел спросить он Петича. – В пять, – на мгновение разжал губы Петич. Больше он ничего не успел сказать. Макс вкатил в гостиную тележку, уставленную сладостями и фруктами. – Вы чего онемели? – ухмыльнулся он. – Думаете, не съедим? Я, например, еще не завтракал. – Да что тут, – пролепетал Петич, – есть? На пятерых-то! – На четверых, – поправил Ларик. – Вилька за двоих считается, – невозмутимо ответил Петич. Хорошо, что они находились в гостях. А Вилька умела себя вести в таких ситуациях. В другом месте полетел бы в сторону Петича какой-нибудь увесистый предмет! В странном молчании проходила эта трапеза! Будто не подростки поглощали пирожные и фрукты, а чинные аристократы, которые ни за что не сболтнут что-нибудь во время еды! Макс все чаще и чаще поглядывал на своих гостей. Наконец он не выдержал: – Да вы что, в самом деле, говорить разучились? – Действительно, – поддержал его Петич. – Вы что, сюда жрать пришли или культурно общаться? Макс вкатил в гостиную тележку, уставленную сладостями и фруктами. – Вы чего онемели? – ухмыльнулся он. – А сам? – огрызнулась Вилька. – Я вот общаюсь с тобой. Замечание тебе делаю за некультурное поведение. – Спасибо. Яйца курицу учат. – Чего?.. Пока Петич с Вилькой препирались таким образом, Ларик лихорадочно соображал. И успевал при этом завидовать друзьям. Это же надо, хватает их на перебранку! У него от телефонной новости замерло все внутри. Даже воздушные конфеты «Рафаэлло» не пережевывались и не таяли во рту. Времени до пяти часов, конечно, целая уйма. Но что с того? Что делать в пять часов? Вот главный вопрос, который не давал сейчас покоя Ларику. Одним словом, общения не получалось. Макс поглядывал на ребят, они на него... И молчали. Странно! И возраст у них был одинаковый, и две недели, проведенные вместе на далеком острове, казалось бы, должны были сделать свое дело. Но нет. Говорить почему-то было не о чем. Только Вилька спросила: – А что ты больше всего любишь? – Не знаю, – ответил Макс. – А что не любишь? – усмехнулся Петич. – Да... Тоже не знаю. Все зависит от обстоятельств. – Да уж, обстоятельства! Вспоминаю, как ты там... – хохотнул было Петич. Но Макс так посмотрел на него, что стало понятно: не хочет он вспоминать этот проклятый остров. И Петич чуть не подавился, заткнувшись в самом начале фразы. – Пойдемте, я вам дом покажу, что ли, – вздохнув, предложил Макс. Это «что ли» многое объясняло. Неинтересны были Максу гости! Он только и ждал, наверное, когда они уйдут. Когда они поднимались на второй этаж, Вилька шепнула Ларику: – Мне так его жалко. Представляешь, каково ему здесь одному? Если ему и с нами неинтересно, то наедине с собой, наверное, еще хуже. Вилька была права. Это Ларик почувствовал еще раньше, но так сказать, как Вилька, он бы не сумел. Да ему сейчас было и не до того. Совсем не до настроения Макса ему было! Он кивал Вильке – мол, согласен с тобой, согласен, – а сам проталкивал ее вперед, чтобы перекинуться с Петичем несколькими фразами. Пока на втором этаже громко охала, восхищаясь чем-то, Вилька, мальчишки задержались на лестнице. – Кто звонил? Не назвался? – спросил Ларик. – Быстро и коротко говори. – Нет. – Что еще сказали? – Встречу назначили в сквере. Я понял, что недалеко отсюда. Чапаевский переулок, у бюста какого-то генерала. Что будем делать, Ларион? Как мы Максу скажем о звонке? Ведь ему плохо может быть! Вроде согласился прийти на встречу, а сам не явится. А? |