Онлайн книга «Путь Самирана»
Я потрогал свои курчавые и жёсткие волосы. Хорошее ощущение. Волосы — единственное, что радовало в этой нелепице. * * * Я поднялся на ноги и сделал несколько шагов. Площадка храма была овальной, огромной и пустой. Только сейчас я заметил осколок чёрного стекла, парящий в метре над полом. — Что это за стекло? — Это не стекло, а грани, — пояснил Голос. Я прикоснулся к осколку, он беззвучно рассыпался на мелкие осколки ровной треугольной формы. Как стая чёрных букашек, они окутали мою руку, впитались в неё и пропали. Внутренний Голос гаркнул восторженным тоном: — Продолжай Путь Двенадцати Тысяч Граней. Да будет он светлым, без ухабов и кривых тропинок во тьму. — Спасибо. Что мне делать с этими гранями? — Использовать для усвоения озарений и создавать кристаллы озарений. — А как мне их достать из себя? — Между нами серьёзное непонимание. — Это мы уже поняли. — Тогда что ты хочешь вспомнить? Я с тоской посмотрел на ровные колонны и на клубящиеся облака между ними. Не важно, что там за кристаллы. Важнее понять, где я и, самое безумное, — кто я? Но раз голос внутри меня знает что-то про грани, начну с этого. — Как мне снова посмотреть на грани? — Обрати Внутренний Взор на свою правую руку. — Что такое Внутренний Взор? — Это как Внутренний Голос, только Взор. — Ты издеваешься? — Между нами непонимание. Что ты хочешь вспомнить? — Какая разница между Взором и Голосом? — Голос помогает вспомнить прошлое, а Взор — показывает знаки настоящего. Я посмотрел на растопыренную ладонь. Головокружительное ощущение: я не узнал свои руки, но сомнений в том, что это мои ладони и мои пальцы — нет. Как нет ничего особенного в самой ладони. Ну, тощая лапка подростка. Ну, тонкие дрожащие пальцы. Даже линия жизни на месте. — Что я должен увидеть? — Достоинства и недостатки, собранные на Пути Двенадцати Тысяч Граней. Сколько я ни пыжился, никаких достоинств на ладони не появилось. Недостатков — тоже. Тогда я попробовал расфокусировать зрение и тут же отдёрнул руку, словно от огня — моё запястье и пальцы окутала светлая дымка. Уняв испуг, снова растопырил ладонь и спокойно вгляделся в мираж. Вокруг запястья, на манер браслета, крутились крошечные чёрные треугольники — те самые грани, которые я недавно собрал. В центре ладони светился жёлтый круг, похожий на маленький вихрь, от которого исходили три разноцветные струящиеся линии света. Каждая шла к одному из трёх пальцев: зелёная к среднему, фиолетовая к указательному и синяя к большому. Две из них затухали, не дойдя до основания пальцев, а вот зелёная линия длилась дольше, чуть-чуть заходя на нижнюю фалангу среднего пальца. Все линии очень тоненькие, едва различимые. Но зелёная не только чуть длиннее, но и чуть толще. Кроме линий заметил такие же прозрачные и разноцветные иероглифы. Я знаком почти со всеми системами рисуночного письма. И китайское, и египетское, и иероглифику майя. Не считая эмодзи. Письмена на ладони были мне совершенно непонятны, они имели мало общего с известными системами, хотя графикой напоминали корейские буквы. — Между нами непонимание-е-е… — внезапно признался Голос. В голове у меня отвратительно и болезненное засвистело, как в момент перехода в этот мир. А в глазах зачесалось, будто кто-то сыпанул в них песка. Я рухнул на колени. То раздирая виски, то растирая кулаками веки, прокричал: — Прекрати! Тишина наступила внезапно. Только ветер шуршал в колонах, откуда-то доносился мерный стук, будто кто-то долбил камнем о камень. Свист в ушах и резь в глазах прошли. — Голос Внутренний… Ты тут? — Голос всегда там, где ты. — Что это было? — Непонимание. Я же с удивлением смотрел на иероглифы, высеченные в полу. Их значения стали складываться в понятные для меня смыслы. «СВЕТЛОЕ ОЗАРЕНИЕ РАВНО ДВЕНАДЦАТОЙ ЧАСТИ ЯРОСТИ СОЛНЦА»… «МЕРЦАЮЩЕЕ ОЗАРЕНИЕ ЕДВА ЗАМЕТНО В ПУТИ»… «ЯРКОЕ ОЗАРЕНИЕ СПОСОБНО МЕНЯТЬ ПУТИ ДРУГИХ ОЗАРЕНИЙ»… И прочее в таком духе, с многочисленными упоминаниями «ОЗАРЕНИЕ», «ПУТЬ», «СОЛНЦЕ» и подходящих к ним эпитетов. Я снова посмотрел на ладонь. На этот раз понял значение каждого иероглифа, хотя с трудом, будто недавно их выучил. Эти символы означали число — 24 000. — Что за двадцать четыре тысячи? Но ответа от Внутреннего Голоса не получил — неизвестно откуда ко мне подбежал какой-то широкоплечий воин, одетый в голубые доспехи, но не из железа, а словно бы из пластика. Голову его прикрывал прозрачный шлем, под которым виднелось злое лицо мужчины лет шестидесяти. Его пышные седые усы свирепо шевелились. И на бегу этот усач замахивался на меня огромным волосатым кулаком. * * * Я не успел спросить, какого, собственно, Пути ему надо, как удар в нос опрокинул меня на пол. — Невежественный грязесос, — прорычал усатый. И с разбегу пнул меня в грудь. Обдирая шею о символы, высеченные на плитках, я прокатился по полу. — Твою мать, — сказал я, утирая кровь. — Что вообще всё это… Усатый незнакомец двигался так быстро и бил так резко, что я только кряхтел и, хлюпая носом, повторял: «Да ты чё…». Или: «Э, да как же…». Или: «Мать твою, сука…» — Не ждал, что небесная стража уже тут? Незнакомец сопроводил вопрос ещё одним тычком кулака в мой нос. Если так называемые «небесные стражи» служили в Дивии охранниками правопорядка, то не могу не отметить поразительное сходство наших культур. Мент летающего города тоже сначала бил, потом спрашивал: — Как твоё имя, грязесос? Я нашёл в себе силы дерзко ответить: — Сначала вы. Имя, должность, причина задержания… Вместо ответа небесный страж схватил меня за прекрасные курчавые волосы и дважды приложил лицом к полу. Высеченные на каменной плитке иероглифы окрасились моей кровью. — Хватит, — попросил я. — Я ни в чём не виноват. — Все вы так говорите, — пробурчал стражник. — Я вообще не отсюда. Даже не из Узбекистана. Если мы ещё там. Стражник отпихнул меня и присел на корточки: — Грязесос, думаешь, я не смогу узнать, как тебя зовут? Я — небесный стражник. Владею заметным озарением «Чтение Путей». |