Книга Дыхание ветра, страница 104 – Ляна Лесная

— Ты должна уйти! — сказал он хрипловатым голосом и отвёл взгляд в сторону.

Делать этого я не собиралась, поэтому сказала как можно спокойней, стараясь заглянуть ему в глаза:

— Саш, я не могу вот так просто уйти. Я хочу, чтоб ты выслушал меня.

— Зачем? — прервал он меня голосом, в котором уже не было гнева, снова взглянув на меня, — Всё уже сказано.

Увидев боль в его глазах, я почти физически ощутила страдание, растерялась и не знала, как начать. Все слова и доводы разом вылетели из моей головы.

— Я…я… не могу … вот так, — только и смогла вымолвить я.

— Как? — прозвучал тихий вопрос.

— Не бросай меня! — пролепетала я едва слышно.

Вдруг Александр схватил меня за плечи и буквально втащил в дом, прижав к стене, находящейся слева от дверного проёма. Крепко держа меня за плечи и сверкая глазами, он горячо проговорил:

— Думаешь, это так просто? Ты же знаешь, для чего всё это! Ведь знаешь?

— Но я не могу вот так тебя потерять! — почти крикнула я ему в лицо, — Я люблю тебя!

Он долго смотрел на меня, а потом произнёс, отпуская меня:

— Я тоже люблю тебя, и это ты тоже знаешь. А теперь… уходи.

— Я не могу, Саша. Это выше моих сил…Я хочу быть с тобой…не хочу терять тебя.

— Я всегда буду любить тебя, девочка, — почти прошептал он. — Как бы я хотел, чтобы всё было иначе, но ничего уже не исправишь. Прошу тебя — уходи. Живи обычной человеческой жизнью. Я бы очень хотел, чтобы ты была счастлива.

— Но я могу быть счастлива только с тобой! — со слезами на глазах произнесла я.

— Со мной ты счастливой не будешь, — сказал резко, как отрезал.

— Почему ты так уверен в этом?

— Я знаю это. Из-за меня ты могла погибнуть, и я не смог уберечь тебя. Даже ценой своей жизни я не смог бы тебя спасти, потому что не был готов.

— Но я жива! И я хочу быть с тобой! Хочу пойти за тобой, куда бы ты ни шёл! Почему ты не хочешь этого понять? — говорила я страстно, а по щекам текли горячие слёзы.

— Нет, Аня! Ты не должна! Рядом со мной опасно. А я хочу быть уверенным в том, что ты будешь жить спокойной жизнью, в которой тебе ничего не будет угрожать.

— Почему я не могу быть рядом с тобой? Ты сильный. Оборотень! Ты сможешь меня защитить!

— На то, чтобы научиться всему тому, для чего я предназначен, уйдёт уйма времени. Несколько лет, чтобы достичь хотя бы уровня своего отца. Кто в это время будет рядом с тобой, кто станет защищать тебя? Ведь всем будет известно, кто ты. Ты будешь моим больным местом, всегда будешь в опасности, всегда на острие кинжала. Думаешь, я этого для тебя хочу?

— Как же, по-твоему, должна протекать моя спокойная жизнь вне опасностей? — нервно спросила я. — Как я смогу жить, зная, что потеряла самое дорогое?

— Ты забудешь меня, — тихо ответил он.

— Что!? Нет!

— Для этого нужно время. Пройдёт год или два, у тебя будет совершенно другая новая жизнь. Со временем ты сможешь снова полюбить. Думаю, тот, кого ты выберешь, поймёт, какое сокровище ему досталось, и будет беречь тебя.

Я не верила своим ушам. Неужели он вправду это сказал?

— Я не смогу больше никого полюбить. Моя душа принадлежит только тебе.

— Всё меняется, и люди тоже, и через несколько лет ты повзрослеешь, будешь думать совершенно по-другому. А душу твою я тебе возвращаю. Забирай! — проговорил он, наклонившись так близко, что я могла почувствовать жар его дыхания на своём лице.

Я смотрела в родное лицо, искажённое гримасой боли и потянулась к горячим губам, но он вдруг резко развернулся и направился к двери в другую комнату.

— Саша… Пожалуйста… — попросила. — Не уходи.

Он остановился, низко склонив голову, я подскочила к нему и встала напротив. Он смотрел глазами полными смятения и боли и ещё раз попросил глухим срывающимся голосом:

— Пожалуйста, оставь меня…

— Я не забуду тебя, даже не надейся, — сказала я. — Сколько лет тебе нужно? Я буду ждать.

— Пять? — проговорил он неуверенно.

— Хорошо. Пять лет это не так уж много.

— Ты готова ждать пять лет? — недоверчиво протянул Александр. — Ради меня?

— Да… — выдохнула. — Неужели ты так ничего и не понял? Я готова ждать хоть всю жизнь…

На его лице отразилась и радость, и боль, и счастье и страдание одновременно, словно он не верил тому, что только что услышал. Он зажмурил глаза, словно их слепил яркий свет и внезапно с глухим стоном упал на колени передо мной.

— Я польщён… но… не надо… — только и смог произнести он хрипло, словно его что — то душило.

Я не видела его лица, ведь его голова была склонённой, но заметила дрожь его тела, испугалась за него и тоже опустилась на колени напротив него. Заглянув в его глаза, я заметила странный блеск из-под разметавшихся в беспорядке прядей. Алекс зажмурился, борясь с нахлынувшими чувствами, а я смотрела на него во все глаза, стараясь запомнить родное лицо навсегда. Две скупые слезинки скатились из уголков его глаз по бледным щекам, и я прикоснулась губами сначала к одной из них, потом к другой. Слёзы были солёными, а его лицо горячим, как пламя. А я уже и забыла, какой он тёплый.

А потом он крепко обнял меня, прижав к себе с такой страстью, что я смогла выдохнуть только его имя, и зарылся лицом в моих волосах. Видимо догадавшись, что его объятия слишком сильны, он ослабил их, чтобы я могла вдохнуть немного воздуха, и нежно коснулся горячими губами моей шеи за ухом. Я задохнулась от нахлынувших чувств и не смела пошевелиться, чтобы не спугнуть это мгновение.

Алекс покрыл поцелуями всю мою шею, потом щёки, глаза и, наконец, так страстно поцеловал меня в губы, что я едва не потеряла сознание. Крепко держа меня в нежных объятиях, он поднялся с колен и не выпускал меня, покрывая поцелуями каждую клеточку моего лица. Я вся горела в его руках, желая большего, и с радостью отдалась бы ему, но, как всегда, его помыслы были настолько чисты, что никогда никоим образом и ни в коей мере он не причинил бы мне вреда, даже если я сама хотела этого всей душой.

Как бы ни хотелось его продлить, мгновение счастья было таким коротким, почти мимолётным. Тяжело дыша, Александр выпустил меня из своих объятий, чтоб я не упала, очень медленно, и так пронзительно поглядел в мои глаза, что я не могла вымолвить ни единого слова. К чему слова, ведь и так ясно было, что я буду любить его всегда.

— Я должен расстаться с тобой.… Аня… — произнёс Алекс едва слышно, медленно отступая назад к выходу. — Это невыносимая боль…

Я видела, как он страдал, и бросилась, уже было, к нему, но его стон «Нет!» и рука, выброшенная в останавливающем жесте, дали мне понять, что его не остановить. Дверь так и оставалась распахнутой, и Алекс, пятясь, оказался на крыльце. Затем, быстро спрыгнув вниз, он исчез из поля моего зрения. «Почему же ты всегда убегаешь?» — пронеслось в моём мозгу. «На этот раз я не позволю тебе сбежать!»