Онлайн книга «Карамело»
|
– Это новинка. Его все время рекламируют по радио. Называется «Псссст». – А что два мексиканца делали в Токио? – Да то же самое, что и я, служили в американской армии. – Да что это за название? Так продажные женщины обращаются к мужчинам. Я бы не стала спрашивать такой товар, даже если бы его раздавали бесплатно. – Но если они воевали на одной стороне, то почему убили друг друга? – Они больше всего ненавидели именно друг друга, – вздыхает Папа. – Кто ненавидел друг друга больше всего? – встревает Бабуля. Мама открывает глаза и обращает внимание на то, что происходит. – Мы говорим о войне. – Ах о войне! Я знаю о ней не понаслышке. Сразу можно сказать, кто видел войну, а кто нет, – говорит Бабуля, выдержав эффектную паузу. – По крайней мере я могу. – Как? – Очень просто. Это написано на лице. Что-то такое есть в глазах. Или лучше сказать, чего-то в них уже нет. Потому что они много чего видели в военное время. Ваш Дедуля, пусть земля ему будет пухом, насмотрелся всякого во время революции, и, о, я могу порассказать вам о том, чего насмотрелась я! Бабуля ждет, что кто-нибудь примется расспрашивать ее, но никто этого не делает, лишь муха жужжит перед самым ее носом. – А ты что-нибудь такое видел? На войне, – спрашиваю я. – И да, и нет. Не слишком-то многое. – Например, что? – Например, насилие. – Какое насилие? – Насилие над женщинами. – Где? – В Японии и Корее. – С чьей стороны? – Со стороны варваров. – Кого? – Los norteamericanos. – А почему ты не вмешивался? – Потому что таков закон войны – победители творят что хотят. – Но почему ты их не остановил? Почему, Папа, ведь ты джентльмен и обязан был сделать это, правильно? – Потому что я был просто chamaco, – говорит он, используя ацтекское слово для обозначения «мальчишки». – Тогда я был просто chamaco, – повторяет он. – Но, Папа, почему ты записался в армию, раз ты не был гражданином Соединенных Штатов? – спрашивает Тото. – Ты считал, что там из тебя сделают мужчину? – Они схватили меня. – Кто? – Ну, полицейские. – Опять все сначала. – Мама скрещивает на груди руки. – Но как так, Папа? – Послушай, я работал в Мемфисе, а поскольку там трудно было встретить молодых людей в штатском, они, увидев меня, тут же отвели на ближайший призывной пункт. – Но что ты делал в Мемфисе, Папа? Разве ты жил не в Чикаго у Дядюшки Змея? Я смотрю на Папу, на его лицо, на котором оставили свои отпечатки Севилья, Фес, Марракеш, тысяча и один город. – По пути туда я останавливался и работал там, где для меня находилась работа, – говорит Папа. – А в Мемфисе нужен был человек в изготовляющую гробы компанию. Нужен был обивщик, который отделывал бы гробы атласом, а мне нужно было оплатить проезд до Чикаго. «У тебя есть опыт работы обивщиком? – Да, сэр, я заправлял практически всем в мастерской моего дяди. – Ну так покажи нам, что умеешь делать». В то время я был новичком в этом деле, понимаете? Но мертвым все равно, даже если твоя обивка выглядит так, будто ты работал ногами. «Хорошо, мы берем тебя». Вот я и работал в Мемфисе, когда меня подобрала полиция и отвела в призывной пункт. А когда я добрался до своей destino, до Чикаго, меня там ждало письмо от правительства. Явиться туда-то и туда-то. Так что, видите ли, я был обязан выполнить свой долг джентльмена. В конце-то концов, эта великая страна так много дала мне. – Великая страна, черт ее побери! Если они когда-нибудь доберутся до номера Тото, то я сама отвезу его в Мексику, – с отвращением говорит Мама. – Ты ничего об этом не знаешь, Ино, потому что не читаешь газет, но, поверь мне, все, у кого коричневые или черные лица, уже на фронте. Если тебе интересно мое мнение, то это прямо-таки правительственный заговор. Мне нельзя навешать лапшу на уши, ведь я слушаю Стадса Теркела.‡ Мемо и Лоло запевают Mi mamá me mima [373], желая поддразнить Тото, маминого любимчика. – Да хватит вам, идиоты! – возмущается Тото. – Заткнитесь, говорю вам! – А что ты с нами можешь сделать? Разжаловать в рядовые ослики? – Подождите, вот отправят вас во Вьетнам, тогда и посмотрим, смешно вам будет или нет! – Во всем виноват Толстоморд, – говорит Бабуля, ни слова не поняв из маминой тирады, потому что Мама выпалила ее на английском. – Не знаю, как ему это удается, но Толстоморд вечно втягивает вашего отца во всякие неприятные истории! – Какие такие истории, Бабуля? – Он сбежал из дома, а потом подначил к этому ребенка. Так все и оказались вдалеке от меня и занимаются делом, которое, как я считаю, вовсе не их дело. Тут Мама фыркает, но Бабуля этого не замечает или притворяется, что не замечает. – Где я только не работал, – объясняет Папа. – В Филадельфии, Литл-Роке, Мемфисе, Нью-Йорке. Вскрывал устриц, вытирал столы, мыл тарелки… – У себя дома он не вымыл ни одной тарелки! – словно хвастаясь, добавляет Бабуля. – Уж это точно, – говорит Мама по-английски. И Папа смеется-кудахчет. – Но почему ты не остался в Филадельфии, или в Литл-Роке, или в Мемфисе, или в Нью-Йорке, Папа? – Потому что это не было моей destino. И я гадаю, имел ли он в виду судьбу или пункт назначения. – А что потом? Расскажи еще cuentos [374] из своей жизни, Папа, ну давай же. – Но я же говорю тебе, что никакие они не cuentos, Лала, а истинная правда. Это historias [375]. – А какая разница между un cuento и una historia? – Ну… это разного рода ложь. *Во время войны во Вьетнаме в 1969 году была организована специальная лотерея по призыву в Вооруженные силы США. Розыгрыш этой лотереи смерти смотрели целыми семьями: 365 пинг-понговых шариков скатывались по желобу, определяя «победителя». Даты рождения мужчин от восемнадцати до двадцати лет выстраивались в последовательность. За теми, кто входил в число первых 200 номеров, почти наверняка приходил Дядя Сэм. † Буррола и Дон Регино Буррон – это персонажи прекрасного мексиканского комикса La familia Burrón – хроники Мехико, созданной Габриэлем Варгасом. В стране, где книги очень дороги и часто недоступны широким массам, комиксы и fotonovelas предназначаются для взрослой аудитории, в том числе для мексиканских мексиканцев и для американских мексиканцев, равно как и для мексиканских американцев и американцев, пытающихся выучить мексиканский испанский. La familia Burrón замечателен своим долголетием. Он берет начало в 1940 году и до сих пор продается в киосках по всей Мексике. Каждый вторник – или четверг? – появляется новый его выпуск. Но кто не успел, тот опоздал. Экземпляры La Familia Burrón продаются также в мексиканских продуктовых магазинах на всей территории Соединенных Штатов, хотя туда они приходят с опозданием. Так что обычной просьбой к тем, кто отправляется на юг, часто оказывается просьба привезти последние выпуски La familia Burrón! |