Книга Красная гора, страница 85 – Бо Уокер

Отис улыбнулся и написал большими буквами: «Или немой».

Весь стол разразился громким хохотом, представляя себе абсурдность ситуации, которая могла случиться только на Красной горе. Именно в такие нелегкие времена на Горе старались улыбаться как можно чаще.

– Я не понимаю, почему бы тебе не попробовать эту тихую игру в другой раз?

«Я дал обещание Джоан». Он писал достаточно крупно, чтобы читать мог весь стол.

– Я уверен, что она простила бы тебя, учитывая обстоятельства.

«Конечно».

– Это свидетельство того, насколько сильны твои чувства. – Брукс обратился к Джоан. – Он любит тебя больше, чем свое вино. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда с ним такое случится.

Джоан гладила Отиса по спине, пока он писал: «Она из Высшей Лиги, мой мальчик».

Марго задумалась, сможет ли мужчина когда-нибудь по-настоящему полюбить ее. Она была счастлива за подругу, которая нашла такого замечательного мужчину, такую беззаветную любовь.

Отис написал еще одну записку. «Я ценю, что ты заступился за меня, пошел к нему, попал в тюрьму. Ты не должен был этого делать».

– Я бы делал это снова и снова, – возразил Брукс.

– Я тоже, – согласился Шей.

Чарльз рассмеялся и заговорил впервые за долгое время. Сидевшие за столом обернулись к нему.

– Шей сделает все, чтобы вернуться в тюрьму. Должно быть, ему нравится тамошняя еда. – Марго почувствовала холод в его голосе, чего никогда раньше не замечала.

Над столом повисла тишина.

– Да ладно тебе, пап, – наконец сказал Брукс. – Дай ему передохнуть.

Чарльз опустил взгляд и покачал головой, пытаясь сдержать горькую усмешку.

– Что ты имеешь в виду, Чарльз? – процедил Шей. – Если ты хочешь еще что-то высказать, то лучше выкладывай все. Пусть этот стол будет твоей кафедрой, а присутствующие – твоим собранием. Давай послушаем слова твоего всемогущего Бога! Давай послушаем твои мысли о сыне-грешнике!

Отец не отрывал глаз от недоеденной тарелки.

– Давай, старина, послушаем настоящего Чарльза. Я уверен, что нам всем не помешал бы урок в этот прекрасный День Благодарения. – Шей наполнил свой бокал красным вином и сделал большой глоток.

– Всегда так чертовски драматично, – сказал Чарльз, поднимая глаза на сына.

– Вот именно, папаша. Чертовски драматично. Как будто это я не могу забыть того, что случилось восемь лет назад. Продолжайте держаться за это всем, что у вас есть. Это определенно помогает. Отлично подходит для семьи.

– Эй, ребята, – вмешался Брукс. – Проехали.

Шей скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Именно это я и повторяю уже давно. Но чего этот человек никак не может сделать, так это двинуться дальше.

– Расскажи ему то, что ты сказал мне сегодня, – потребовал Бейкер. – Он должен знать правду.

– Словно это что-то меняет.

– О да, правду! – усмехнулся Чарльз. – Что мы придумали на этот раз? – Он налил себе еще стакан.

– Ты помнишь девушку, которая тебе не нравилась? – Брукс почти кричал. – Как ее звали?

– Оставь все это, – проговорил Шей.

– Как ее звали?

– Джулия Лэм.

– Джулия Лэм! – воскликнул Брукс. – Твой сын не угонял машину. Это была Джулия. Шей прикрыл ее.

– О, Господи Иисусе, – прошептал отец.

– И это правда. Скажи ему, Шей!

– Словно это что-то меняет, – повторил тот.

– На этот раз твой брат прав, – сказал Чарльз. – Это ничего не меняет. И если это правда, то он глупее, чем я думал. Ты попал за нее в тюрьму? Разве я учил тебя чему-то такому?

– Чарльз, – Брукс видел, что Шей растерян, – теперь ты переходишь границы дозволенного. Оставь его в покое. Я думаю, что нужно быть настоящим мужчиной, чтобы так сильно любить женщину.

Чарльз рассмеялся.

– Только глупец мог полюбить такую женщину. Зато теперь многое становится ясным. Вся его жизнь была разрушена, все надежды коту под хвост, потому что он думал, что его сердце находится в штанах. – Он посмотрел на Шея. – Но это твой член там внизу, сынок.

– А вот и Чарльз, которого я знаю. – Сын ткнул пальцем в его сторону. – Где же он прятался? Оказавшись здесь, ты устроил неплохое шоу, не так ли? Даже я повелся. То, что происходит – доказательство слов, которые ты выжег во мне: на самом деле никто не меняется. В этом ты прав.

– Довольно! – крикнул Брукс и стукнул кулаком по столу. Его хрустальный бокал опрокинулся и разбился, вино полилось ему на колени. Он вскочил и попытался промокнуть лужицу салфеткой. Потом посмотрел на битое стекло, затем на Марго. – Мне очень жаль. Я его заменю.

– Все в порядке, – прошептала Марго. – Пожалуйста, не беспокойся об этом.

Она ощущала его боль. Он так гордился своей семьей, а они подвели его на глазах у всех. Его красное от стыда лицо разбило ей сердце. Она хотела обнять Брукса, но не смела пошевелиться. Столовая превратилась в гробницу с мертвой тишиной, которую никто не осмеливался заполнить; никто не решался поднять взгляд.

Прошло несколько мгновений. Медленно, один за другим, гости подняли свои столовые приборы, и звон вилок и ножей нарушил тишину.

Когда гости немного отошли, Кармен, по привычке вертя в руках бокал совиньон блан, сказала:

– Марго, ты замечательный повар.

– Большое спасибо, – откликнулась Марго с другого конца стола.

– Ты настоящий талант. Теперь я понимаю, что мой муж нашел в тебе.

– Остановись, Кармен. – Джейк повернулся к жене.

– Я не могу не задаться вопросом, так ли хороша ты в спальне, как на кухне.

– Кармен! – рявкнул Джейк.

Вилки и ножи с грохотом упали на тарелки. Бокалы почти одновременно подплыли к губам их владельцев. А потом мучительная тишина вновь поглотила «Эпифани», уничтожая всю положительную энергетику, которая когда-то тут была.

– Расслабьтесь, – усмехнулась Кармен. – Мы же все одна семья.

Марго тут же подумала о Джаспере и о том, какой ужасной будет для него эта новость. Повернулась к сыну, сидящему рядом с ней, ожидая, что он спросит, правда ли это, осознавая, что эта правда разобьет его на части, уничтожит его мечту играть с Джейком. Понимая, что Джаспер никогда не простит ее, никогда не простит Джейка, человека, который вошел в его жизнь, почти заменил ему отца, и вот так предал. Джаспер посмотрел на маму и пожал плечами:

– Я знаю об этом.

– Что? – Марго была шокирована.

Джаспер посмотрел на Эмилию, потом снова на маму.