Книга Талисман для князя. Щит рода, страница 39 – Мелина Боярова

Подошла к фонарю, который Егор подвесил у крылечка, сняла его и вернулась к телеге. Скорее всего, тут произошло несчастье, иначе парень не вел бы себя так настороженно.

– Игнат ничего не рассказывал, кроме того, что у него есть старший ученик, которого зовут Иваном. Не знаю, можно ли тебе доверять, брат не успел предупредить. Но он под воздействием темного приворота, и нам срочно нужен темный алтарь, чтобы снять привязку. И еще, если в доме кто-то прячется, лучше бы им уйти отсюда. Оставаться здесь опасно.

– Приворот? – удивился парень, проигнорировав предупреждение. – Хочешь сказать, учитель погибает из-за приворота, а не из-за…

– Печати отречения? – продолжила за Ивана. – Она больше не убивает его. А вот темная магия очень даже.

– Откуда знаешь? Или… – лицо парня исказилось неприкрытой ненавистью, – ты одна из них? Это очередная уловка? А ну, пошла прочь, мерзкое отродье, пока голова на месте!

– Нда, по-моему, Игнат ошибся, назвав тебя смышленым малым. Сам подумай, зачем бы мы сюда пришли, как не за помощью? Где Пелагея Ильинична? Может, она сохранила трезвый рассудок?

– Да ты… Убью! – парень взбеленился и прыгнул на меня с мечом.

Иван полыхал такой злобой, что не возникло и капли сомнений, что он считает меня отродьем темных, которое следует уничтожить. Я окуталась щитом и встретила нападавшего с оружием в руке. Понятно, что противостоять на равных не смогла, а потому ушла в глухую оборону, принимая смертельные удары на щит. Похоже, у этого ученичка крыша поехала, раз он так встречал родственников учителя. Постепенно сместилась поближе к брату, чтобы этот сумасшедший ненароком его не зацепил. Егорка не внял предупреждению и пару раз метнул в разбушевавшегося мечника поленцем. Первое Иван не глядя разрубил на лету. Второе поймал и швырнул обратно. Спас защитный амулет, который я повесила на пацаненка.

– Ты совершаешь большую ошибку! – попыталась достучаться до парня. – Игнат не простит моей смерти, он поклялся меня защищать.

– Тварь! Вынудила его служить себе! – ученик взбесился еще сильнее и удвоил напор.

– Да посмотри же сюда! – заставила проявиться родовую печать, – я не враг. И к темным не имею отношения. Наоборот, это они охотятся за нами! – сама не поняла, как это получилось, но родовая печать засветилась и у Игната.

– Так ты из рода предателей? – бросил он с таким презрением, что стало не по себе. Иван как-то сразу остыл, опустил меч, вот только язвительности и недоверия не убавилось. – И чего здесь забыла? Что, у Забелиных настали плохие времена, раз пошли против воли великого князя и приняли отшельника обратно?

– Можно и так сказать, – я плюхнулась на попу, переводя дух. Обсуждать личные дела семьи с посторонними не собиралась, как и афишировать принадлежность к роду. Но этот полоумный вынудил… нет, выбесил до крайности ослиным упрямством. – Я не темная, но насчет Игната не обманывала. Магичка, сделавшая привязку, убита, и теперь тянет его за собой.

– Еще скажи, что ты ее убила! – фыркнул Иван.

Я пожала плечами, не собираясь хвастаться или в чем-то убеждать. Но тут влез нахаленок, в красках описывая, как напали наемники, а потом заявилась эта дамочка. Вот кто его за язык тянул?

– Ха, чтобы вот эта босоногая мелочь справилась с мастером темных искусств? – ученичок расхохотался. – Ничего смешнее в жизни не слышал. Ну и горазд ты врать, щегол! Зашиб я тебя все-таки поленом-то! Ладно, – вдруг резко посерьезнел Иван и посмотрел на меня. – Есть тут верстах в десяти к северу Черная топь. Места гиблые, болотистые, люди там часто пропадают. Но опытные охотники, что исходили глушинские леса вдоль и поперек, утверждают, где-то в глубине топи на островке суши живет ведьма. Изредка она выходит к людям, выменивая редкие травы на вещи, продукты либо мелкий скот.

– Кто-то может проводить к ней?

– Дураков нет, – Иван скривился. – Кто без ее ведома в топь сунется, назад уже не вернется. Говорят, можно подношение оставить в специальном месте, коль сильно нужда припрет. Но если уж пришел просителем, за помощь отдашь то, что черная ведьма попросит.

– Едем скорее! Покажешь дорогу или и дальше будешь в пустом доме отсиживаться?

– Да я!.. – мгновенно вскипел Иван, сверкая пронзительной синевой в глазах. Хотел, видимо, сказать что-то обидное, но сдержался. Отвернулся, пряча полыхающий магией взгляд, и принялся рассказывать глухим голосом. – Уже вторую ночь караулю тех тварей, что напали на дом. Накануне мы с ребятами с ночевкой в лес ушли. В стрельбе тренировались, ловушки там ставить, силки. Попутно грибы-ягоды собирали. Денег совсем не осталось, а кушать что-то надо. Вернулись, ворота нараспашку, а в доме Пелагея, мертвая. Она мне как мать была, с малых лет растила, а эти сволочи…

– Ох! – я зажала рот. – Не успели мы. Значит, и сюда добрались.

– Кто? Ты знаешь? – резко развернулся он и навис надо мной коршуном.

Я невольно отшатнулась, столкнувшись так близко с болью, плещущейся в потемневших глазах. Правильные черты и бледная кожа выдавали в парне аристократическое происхождение, да и магические всполохи не почудились. Вот только родовой печати будто и не было никогда, энергетические каналы атрофированы, как у неодаренных. Однако веяло от Ивана настоящей силой, будто сама его аура распространяла вокруг ореол могущества, свойственный лишь избранным.

– Не знаю точно, но догадываюсь.

– Кто? Имя?

– Князь Агнияр Шумский, – выплюнула с ненавистью.

– Шумский? Это который в Суздали?

– Он самый.

– А какое ему дело до богом забытого городишки? Пелагея Ильинична – добрейшей души человек, мухи не обидела и ничем не заслужила лютой участи. Что такого она знала, чтобы ее пытали?

– Меня искали, наверное, – я понурилась. – И Игната тоже, – добавила уже в пустоту, потому что Иван окатил таким взглядом, будто убить хотел, а затем сорвался с места и скрылся в доме.

Не решилась сразу идти за ним, чтобы не нагнетать обстановку. Я понимала парня, как никто другой. Сама в одночасье потеряла семью. Однако глупо винить в смерти близкого человека ребенка. Что-то, видимо, у Ивана не в порядке с головой. Может, гормоны играют? Возраст-то подходящий для неразумных поступков.

– Боярышня, может, сами энту ведьму разыщем? – Егорка шмыгнул носом и почесал затылок. – Людев поспрошаем, авось подскажут. Совсем Ванька у барина дурачком с горя сделался. Ну его, пусть и дальше как сыч в доме сидит. А то ж ить всю кровь по дороге попьет свой кислой рожей.

– Нельзя так, – я покачала головой. – Игнат об ученике первым делом спросит, как очнется. Что скажем? И нам какой-никакой проводник нужен, который эти места знает. Да и не по-человечески это бросать в трудную минуту того, кто нуждается в помощи. Ты пока лошадку напои-накорми, фляги водой наполни. До рассвета лучше покинуть город.

Парня нашла в спальне. Он лежал поперек кровати на боку, крепко прижимая к себе белую пуховую шаль, и не шевелился. На прикроватном столике тускло чадили свечные огарки. Заглядывающая в окошко серебристая луна, отбрасывала на пол причудливые тени. На подоконнике в маленькой вазочке стояли свежие полевые цветы, распространяя неуловимый пряный аромат. На круглом столике, покрытом ажурной скатертью, лежала раскрытая книга, у кресла в корзинке небрежно брошены пяльцы с незаконченной вышивкой.