Книга Маленькая Рита. Переводчица, страница 25 – Вера Кирова

- Ну? - Дашуля села прямо напротив меня с крошечной розовой кофейной чашкой.

- Что «ну»? - я повела плечом и сжала кулачки под столом. Должно быть, выглядело довольно жалко, но мне казалось, разожму кулаки - и от волнения затрясётся голова.

Что ж, лучше решить всё здесь и сейчас.

Даша, как дикий хищник, прекрасно чувствовала мой страх и не могла не надавить:

- И кто ты без своих мужиков?

- Отвяжись, пожалуйста, - небрежно бросила я.

Вдруг спасительной вспышкой в секунду в памяти пролетела сцена, когда я самый первый раз оказалась в компании, когда Анна Викторовна позвала меня, когда нас вёз Вальтер, а тогда — неизвестный господин Брандт. Когда мне предложили стажировку в отделе. Каким же великим было смущение ровно то того момента, как до меня дошло — это мне дали работу! Мне!

Отчего я боюсь Дашу? Что она готова сделать со мной на глазах стольких коллег и просто людей в оживленный обеденный перерыв? Но самое главное — привязанность Фогеля ко мне. Это — основная линия защиты, пусть и пока невидимой. Пора её проявить.

— Чего ты от меня хочешь? — выдохнула я и упёрлась в Дашулю тяжёлым взглядом.

— Перестань путаться с ним, - она пожала плечами и чуть отпила из кружечки.

— Что?

— Слух проверь.

— Сходи на курсы «Основы юмора и самоиронии», окей?

— Ты чего такая наглая?

— Потому что есть, с чего. Потому что… хорошо, я могу не попадаться ему на глаза, но он всё равно будет искать встречи со мной.

— Много думаешь о себе. Не будет такого.

— Будет, - я мило улыбнулась «сопернице»: - Ты знаешь, у него любовь, он жить без меня не может. - Я всё больше распалялась. - Даша, просто прими - такое бывает, когда девушка красивая, умная и весёлая. Давай у него самого спросим? Вот Фогель. Эй, Матиас! — я махнула рукой позади Дашули, туда, где действительно показался с офисного входа немец.

— А-а-а, - протянула Даша, - вот откуда смелость взялась. Ну, сейчас и поговорим. Да уж, тихоня Рита… стыда у тебя… ни граммульки! Наверное, Вальтеру стоит узнать о твоих словах здесь.

— Пожалуйста, — я сделала покровительственный жест рукой, — делай, что хочешь. Ты ведь отчаянная девушка… Матиас!

Фогель наконец-то распрощался с кем-то у входа и пришёл к нам.

- Всем добрый день! - старательно по-русски проговорил Матиас.

- А мы как раз тебя обсуждаем, - бесцеремонно сказала Дашуля и откинулась на спинку стула.

- Очень интересно, - ожидаемо, он сел на стул рядом со мной.

Даша нахмурилась и сразу перешла к атаке:

- Кстати, ты так и не рассказал, как прошёл твой день рождения. Ты ведь уехал с Ритой. Матиас, неужели так приятно тусить наедине с девушкой друга?

- Как я отметил день рождения? - он внимательно посмотрел на меня и, сложив локти прямо стол, чуть подавшись вперёд, выдал: - Как отметил… Как «Гинденбург». Да, как «Гинденбург».

После короткой неловкой паузы губы Дашули дрогнули, она часто заморгала и хотела было сказать что-то, но медлила и наконец-то промямлила:

- Рада, что тебе всё нравится.

Ни черта она не поняла! Ни единого чёртика!

Думаю, Матиас знал это, когда отвечал так рискованно. Его ответ предназначался не Даше — только мне.

Собственно, чтобы понять его странную реплику нужно обладать интеллектом хотя бы советского старшеклассника: Фогелю паршиво, было и до сих пор есть, очень паршиво.

Как тот самый дирижабль «Гинденбург» — красивый, величавый, он весь сгорел дотла, потерпев катастрофу в очередной свой полёт — так и Матиас бесславно закончил свои стремления покорить меня в свой праздник на ночной Набережной.

- Девушки, - Фогель заинтересованно посмотрел на этот раз на Дашулю: - я же не простой пришёл сейчас. У меня есть два предложения.

- Ой, да, конечно, - та выпрямилась и в трепетном ожидании сцепила ручки, - готова на всё.

- Отлично, - выдохнул Матиас. - Рита, сначала к тебе. Ты едешь со мной завтра на архитектурную выставку?

- Ну-у, да, - я чуть было по-дурацки не надула щёки.

Какая ещё выставка? У меня весь день расписан!

- Амыкуда? - поторопила Дашуля.

- Мы - в прекрасное место, - воодушевлённо продолжал Матиас. — Лучше и быть не может! Там ждут перевод по технике. В селько, сельхо… - он беспомощно посмотрел на меня, щёлкая пальцами, и сдался: - Нет, мне не выговорить.

И я выдала первое, что пришло на ум:

- А-а-а, в колхоз, короче, туда вам дорога, — как можно спокойнее проговорила я, даже не пытаясь задеть Дашулю.

— Да-да! — горячо продолжал Матиас: — Обожаю это: надеть гигантские сапоги, пройтись по девственной грязи, — боженьки миленькие, как он это выговорил?! — почесать свиням за волосатыми ушами, -Матиас, родной, остановись!- покормить Ross… лошадь, — ударение упало на второй слог, ок, пусть, — смотреть красочную птицу, улыбаться добрим работникам в колхози, нюхать траву и… эти… — он снова щёлкал пальцами. — цвети!

Так, давай, хорош с этим спектаклем!

Нюхать он там что-то ещё собрался. Дарья вот-вот побагровеет от злости!

Если Матиаси правда искренне выделывается, какой талант упустила немецкая актёрская братия!

И пусть он также словоохотлив, как Макс, но менее остроумен, экспрессия здесь решает.

— Идите оба нахер, а? — взвилась, шипела Даша. Лицо порозовело, как её чашечка, а на шее проступили пятна. Моя "соперница" резко поднялась из-за стола и выплеснула остатки холодного кофе на меня, но каким-то чудом и она промахнулась, и я успела инстинктивно увернуться от капель.

Очередное поражение добило её и на нас полилось:

— Сговорились два идиота. Поезжайте сами в свой колхоз и трахайтесь там на каждом сеновале! О тебе, Матиас, я была гораздо лучшего мнения! Тоже мне, джентльмен, козёл немецкий! Вали к своим свиням! - она чуть ли не в исступлении передразнила его ошибку и, топоча, ускакала в офис.

О-о-о, «лучшее мнение» и имя Матиас в одном предложении!

Во мне ликовала прошлогодняя Рита, которая успела испытать такого разного Матиаса!

— Кажется, моё прекрасное романтичное предложение не очень понравилось Даше… — с грустью в голосе сказал Фогель, с самым невинным видом в голубых глазах посмотрел на меня.

— Всё, хорош, снимай маску и можешь переходить на родной, — я махнула рукой и панибратски потрепала его по голове.

- Рита, - он продолжил озорничать, - а что мы там ещё должны в деревне сделать? Просто я не очень понял.