Книга Лазурь. (не)Идеальная для тебя, страница 80 – Екатерина Полянская

– Точно?

– Я обещаю.

А потом приключилась одна внезапность, но тут уж точно не моя вина.

Хотела поцеловать Блесса, чтобы немного успокоить и успокоиться самой, уже тянулась к нему, но резкий звук пришедшего сообщения нарушил волшебстве. Я вздрогнула и неловким движением руки опрокинула стакан с водой, стоящий на столе рядом.

Пальцы и часть рукава немедленно оказались мокрыми.

По жилам пронеслась щекотная магия.

– Блесс... Кажется, я сейчас опять... – Дыхание сперло, и я так и не смогла договорить, что именно «я сейчас опять».

Но Блесс не зря считался отличным магом и мгновенно сориентировался.

Схватил меня за руку за какой-то миг до переноса.

Реальность рассыпалась брызгами.

Он же меня удержит?

Глупая надежда проделала то же самое. В своем воображении я буквально видела эти брызги.

В реальности же – уже летела на песок.

Уже не летала. Талию обхватила сильная рука.

Блесс выровнял меня и прижал к себе.

Он... переместился на пляж вместе со мной?!

Ничего себе!

Точно переместился.

Мы смотрели друг на друга, часто дыша, а у меня под кожей блекли и затухали искорки магии. Несколько бесконечных минут. Волшебных, но больше пугающих.

– Прости. – Я наконец справилась с голосом.

– Нежана, – мой маг каким-то образом понял, что больше я никуда не денусь, и ослабил хватку, – вспомни, пожалуйста, какие события предшествовали каждому из твоих перемещений? Пусть даже, на первый взгляд, незначительные и не имеющие к ним прямого отношения.

Ветерок обдул плечи, солоноватым привкусом лег на губы.

Все же любовь на ирайну тоже влияет. Или это только наша внутренняя магия? Рядом с Блессом у меня будто светлее становится в голове. Вот и сейчас всего секунда ушла на то, чтобы сопоставить события. И все стало так просто и очевидно, что даже смешно от того, как я не сообразила раньше.

– Я нервничала. И на меня попала вода.

– Похоже, это не адаптация твоего организма к новым силам, а притяжение острова, – поделился неутешительным выводом Блесс. – В моменты переживаний ты особенно уязвима.

Ох... Вот почему как только начинает казаться, что мы прошли черную полосу и можно немного расслабиться в лучах света, на голову падает новый ворох проблем? Я удрученно повесила нос, но наткнулась взглядом на дизайнерские туфли жениха, которые облепили песчинки, и грустно улыбнулась. Что поделаешь, это наша реальность.

Блесс же не тратил времени на вздохи и страдания, и пока я этим занималась, успел придумать какое-то решение.

– Идем. – Он потянул меня за руку, уводя с пляжа. – Я знаю, как тебя защитить.

Возвращаться после спонтанного переноса куда удобнее, когда тебя держит за руку человек, который знает обратную дорогу. Я почти получила удовольствие от прогулки. И получила бы, если бы не задумалась о том, что до усиления влияния острова на меня у Блесса был какой-то план, а я, получается, своими проблемами все испортила.

Не верю, что будь у него выбор, он бы отказался от меня.

Но все равно неприятно оказаться проблемой, а не решением.

Мы вошли в дом, и сразу же Блесс увлек меня в комнату, которая давно уже стала нашей общей.

Лестница.

Мимолетно погладить Джира, срочно возжелавшего внимания. После возвращения прошло совсем немного времени, а ему уже нашли человека, который будет с ним гулять. И я его, то есть ее, одобрила.

В комнате Блее сразу направился в гардеробную и взял из сектора для драгоценностей то самое красное ожерелье, подаренное мне на официальную помолвку. Камни сияли на солнце как-то мрачновато, даже опасно. При искусственном освещении от них совершенно другое впечатление.

– Надевай, – нетерпеливо скомандовал маг.

– Э-э?

– Живо.

Я протянула руку, чтобы взять украшение, но Блесс жестом показал, чтобы я повернулась к нему спиной.

– Но оно вечернее, – запротестовала робко. – И очень дорогое. Семейная реликвия, к тому же.

– Учись делать акценты на главном. Это напитанный магией артефакт. Достаточно мощный. А тебе как раз нужна магическая помощь. – Мне прочитали мини-лекцию, а потом бесцеремонно сцапали за плечи и развернули, как то требовалось. – Не капризничай, Нежана.

Замочек был застегнут, и ожерелье холодком легло мне на кожу.

– И что, ходить теперь, как праздничная пальма в гирляндах? – уточнила нервно.

– Именно. Можешь надевать закрытую одежду и убирать ожерелье под нее. Не обязательно, чтобы его все видели. – Блесс оставался предельно серьезен. – Не снимать ни в душе, ни на ночь. Поняла?

Не поймешь, так он проконтролирует. Тут вообще можно не сомневаться.

– Честно бы признался, что мечтаешь заточить меня во что-нибудь мешковатое и максимально скрывающее тело, – фыркнула я.

Юмор он не оценил.

– Прислушайся к себе, Нежана. Есть разница?

Ощущения помалкивали, но один контрольный взгляд в зеркало закрыл все вопросы. Бледность уходила на глазах. Не то чтобы ее заменял здоровый румянец, но мой вид становился получше. И аппетит проснулся. Я бы что-нибудь съела.

– Пожалуй.

А камни, наоборот, поблекли и стали мутными...

Первым, что услышала утром, был звук дверного звонка внизу. Даже странно, что обратила на него внимание. К нам постоянно кто-нибудь приходил: то доставка продуктов, то курьер, то к Натте охранники заглядывали поболтать.

Я сладко потянулась и поняла, что сон ускользнул с концами. Блесса в комнате не было, пора и мне вставать. С этой мыслью выбралась из-под одеяла и пошлепала в душ. По пути в зеркальном отражении наткнулась взглядом на ожерелье. Настроение несколько подвяло.

Пока стояла под тугими струями воды, в голове жужжал злосчастный звонок. Почему-то он не забывался. Имел значение. Видимо, мы, ирайны, чувствуем, что для нас важно.

Посушила волосы, влезла в закрытую блузу и длинную юбку и направилась вниз.

Раз важно – надо бы выяснить.

Не факт, что все еще...

Вот блин!!!

Я их увидела, дойдя примерно до середины лестницы. Блесса и Ирис. И если на его лице застыло серьезное выражение, которое, как я давно знала, ничего особенного не означало, то она смотрела на него влюбленной ланью, тянула руки и что-то неразборчиво лепетала.

Пришлось подойти поближе и притаиться прямо у раздвижных дверей, ведущих на террасу.

Напросится у меня эта паршивка! Вспомню, что характеру единственной сохранившейся ирайны полагается стервозность и вцеплюсь в ее несчастную мордашку.