Книга Королева-злодейка должна умереть, или Выйти замуж, страница 29 – Эльвира Осетина

Оусэнг начал переходить черту.

Настоящая Ириаса ни за что бы не согласилась на это. Настоящая Ириаса отчитала бы сейчас императора, и скорее отдала приказ своему рыцарю убить любого, кто приблизиться к ней еще раз по такому поводу.

Но я не она.  И я прекрасно знаю, что случилось с настоящей Ириасой. И к чему приведет этот скандал. К очередной прилюдной ссоре между императорской четой. Унижением императрицы. И бог знает чему еще.

Поэтому мысленно затолкав обратно непонятно откуда высунувшуюся злость и даже обиду, с улыбкой на лице, я поднялась со своего трона, и тихо произнесла:

- Конечно, двигайте.

Слуга, искоса поглядывая на принца, медленно приблизился к моему трону и потянул его в левую сторону.

Вот только сил ему на это явно не хватало. Еще бы. Трон был установлен несколько столетий назад, когда был построен сам дворец. И я подозревала, что кресла были прибиты к полу. И сейчас потуги одного слуги смотрелись немного комично.

Он позвал второго, и они уже вдвоем пытались отодрать древнюю реликвию от пола.

Оусэнг с Лорианной уже приблизились и тоже наблюдали за тем, что происходит.

Я случайно встретилась с взглядом девушки, и заметила с каким нетерпением она наблюдает за тем, что происходит, и с какой алчностью поглядывает на мой трон.

Кажется, кое-кто уже представляет себя на моем месте.

Заметив мой взгляд, она тут же опустила глаза вниз, и прижалась к Оусэнгу.

Время шло, а слуги уже навалившись вчетвером на мой трон, так и не могли сдвинуть его с места.

Я стояла рядом и смиренно ждала, когда же этот цирк закончится, и невольно посмотрела на Алекса.

На его лице блуждала ироничная улыбка, и слишком пристальный взгляд устремлен на ножки трона.

К моему креслу подошло уже шестеро слуг, но они никак не могли справиться со своей задачей, пыхтели, с ужасом оглядывались на императора, лицо которого с каждым мгновением каменело, а взгляд леденел от ярости, что даже красные пятна стали выступать.

Я знала этот взгляд, и эту реакцию. Точнее его знала Ириаса. И сейчас именно она пыталась меня подтолкнуть и сделать хоть что-нибудь. Как и всегда выгородить императора. Защитить. И защититься от его гнева, который он мог обрушить на неё.

Я же с удивлением думала о том, что за каша в голове у императрицы. И не понимала, что всё это значит. Она еще здесь, в этом теле? Или я настолько сильно вжилась в её образ, что думаю уже как она?

Еще пару минут назад, она хотела устроить скандал вплоть до убийства слуги, а теперь видит, как позорится император и хочет его защитить от этого позора?

Мда… чудны дела твои местный режиссер.

Это что-то вроде Стокгольмского синдрома?

Все склонны понимать «Стокгольмский синдром» буквально. А он оказывается бывает вот таким скрытым. Император вроде бы ни разу не поднимал руку на Ириасу. Он даже голоса не разу не повышал на неё. Но при этом с детства она чувствовала себя его пленницей. И боялась до ужаса. А потом этот страх трансформировался в то, что я сейчас чувствую?

Жесть…

Или девочку настолько выдрессировали, что она и сама уже не понимает, что важнее? Честь её мужа, или собственная?

Кое-как совладав с эмоциями, я сосредоточилась на настоящем. А в настоящем происходило нечто интересное.

Я начала слышать доносившиеся смешки из толпы. Поданных забавляла эта картина и сама ситуация, вот некоторые и не сдерживались.

Кто-то из слуг принес инструменты, и они уже пытались с помощью инструментов оторвать трон от пола. Однако инструменты чудесным образом ломались. От пилы отлетели все зубья. На минуточку, железной пилы.

До меня начало доходить, что здесь что-то не чисто. И вполне возможно, это дело рук принца, учитывая его пристальный взгляд на трон. Но как его остановить, я не знала. Да и стоит ли останавливать?

- Да что не так с этим троном? – очень тихо, и зло прошипела Лорианна, но так как я стояла близко, то услышала её.

- Ваше Величество, - к нам приблизился граф Оригат, личный советник императора, - быть может лучше поставить стул для вашей фаворитки на нижнюю ступеньку? Гости волнуются, ждут.

- На нижней ступеньке принято ставить стулья для наследных принцев, - пробормотал Оусэнг, не зная, что делать, и почему-то посмотрел на меня.

Ну да, конечно… Я мысленно усмехнулась. Кажется, мой муж даже не понял, что только что попытался унизить свою супругу, а теперь просит её о помощи.

Наглость запредельная.

Во мне опять вскипела злость, а еще понимание.

Оусэнг - избалованный ребенок. И избаловала его сама Ириаса, потому что всю жизнь позволяла ему делать то, что он хотел, оберегала, и даже перед родителями, выставляла в лучшем свете. А в итоге, он её убил, заменив новой женой, как только старая, перестала поддерживать его игры.

Я посмотрела в глаза императору и вздохнула. Мне вообще-то выжить надо, и отделаться малой кровью. Значит сейчас придется ему помогать.

- Не думаю, что это будет проблема. Когда наследник появится, тогда, полагаю мы сможем уже передвинуть трон, а сейчас лучше действительно поставить кресло для Лорианны на нижнюю ступеньку.

Пока я говорила, то невольно встретилась взглядом с принцем, и прочитала там удивление напополам с жалостью.

Мда. Дожилась. Уже жалость вызываю у принца вражеского государства.

Отвернувшись, посмотрела на мужа.

- Хорошо, - кивнул он, и повернув голову к своей фаворитке прошептал, - это всё временно, в следующий раз, ты будешь сидеть рядом со мной, обещаю.

- Ладно, - недовольно выдохнула она, и опять надула губы, словно маленький ребенок, которому не дали мороженку, но пообещали, что дадут чуть позже.

У меня бы челюсть отвисла от этого диалога, но я же императрица и не имею право показывать свои эмоции.

Мда… значит, в следующий раз по левую руку от императора будет сидеть Лорианна? Или они про место Ириасы уже так нагло говорят?

Я прошла на свой трон, чувствуя себя очень странно. Смотреть на принца не хотелось. Видеть в очередной раз жалость в его взгляде – тем более.

За Ириасу стало обидно. Очень обидно. Разве можно так жестоко унижать свою жену? Было ли это заметно в книге? Я не знаю. Книга ведь была написана со стороны Лорианны. И там всё выглядело совершенно иначе.

Ириаса представлялась злобной, несдержанной фурией. Вечно унижающей и клюющей несчастную девушку.

А что я вижу сейчас?

Невольно посмотрела на фаворитку императора.

Лорианну усадили на ступеньку ниже, и она бесконечно оглядывалась на Оусэнга, и улыбалась ему, а он смотрел на неё влюбленным взглядом и улыбался в ответ.