Книга За девятое небо, страница 18 – Екатерина Мекачима

Вель кивнул, и Любомир помог ему встать. Слабость отозвалась ноющей болью, но Вель заставил себя сделать пару шагов к своему мечу, поднял его и убрал в ножны.

– Идём, – кивнул Вель Любомиру, и оба витязя, обходя мёртвых и раненых, заковыляли к тайге.

В морозной туманной ночи слышались стоны и всхлипы. Чья-то рука ухватилась за лодыжку Любомира, но он не остановился – колосаи могут отправить воинов добивать павших, и спастись под покровом леса не получится.

И только тогда, когда Вель и Любомир достигли леса и углубились в него, оба позволили себе отдохнуть, опустившись на снег подле могучей сосны.

Серебристый туман пропитал тайгу, отчего бор тихо светился.

– Ты когда-нибудь видел подобное? – спросил Вель Любомира, указывая на облачка освещающего лес тумана.

– Нет, – покачал головой Любомир и опёрся спиной о ствол сосны. – Наверное, нам помогают Боги. И тот старец – не Сварог ли нам явился?

– Да какая разница, – пожал плечами Вель. – До ближайшего таёжного селения нам без припасов не дойти, у нас даже еды нет, а мы – не охотники. Хоть раны и неведомым образом затянулись, но тело болит… Если снег растопить можно… Эх… Сгинем с тобой в лесу либо от холода, либо от голода…

– А кто ж тогда твою невесту спасёт, раз ты помирать собрался? – хмыкнул Любомир, старательно отгоняя подобные думы.

– Не любит она меня, – вздохнул Вель. – Мы с ней только одну ночь танцевали на празднике Весны. Я думал, что влюбился, а она в Свагобор ушла.

– Может, стыдно ей стало, что гуляла, вот и ушла? – предположил Любомир. – Чего ж сразу не любит? Я ж помню, как вы с будущим тестем ладили!

Вель повернулся к Любомиру и хмуро посмотрел на него: в сером свете тумана сварогин выглядел плохо, но даже на потемневшем от грязи и крови лице ярко светились живые глаза. Дух у Любомира был силён.

– Если бы любила, или если бы я был по нраву ей, она бы хотя бы попрощалась. – Вель отвернулся и вновь устремил взор в лес. – А она меня забыла…

– Кажется, тебя ранило сильно… – попытался усмехнуться Любомир, но вышло слишком натужно, и юноша сделал вид, что прочистил горло.

– Я раньше не рассказывал, но её отец, Иван, говорил, будто Мирослава не только меня, но и праздник забыла, – тихо ответил Вель. – Прислала весть, что останется волхвой в Свагоборе, спрашивала благословение на послушничество.

– Её благословили?

– Нет. Я сам хотел к ней в Свагобор наведаться, извиниться, если она от стыда так отчаянно поступила. Но Иван пришёл ко мне, мол, вместе поедем – она тебя вспомнит и точно передумает давать обет волхвы.

– Вот видишь! Если отец считает, что его дочь…

– Сколько с тех пор времени прошло? – Вель покачал головой. – И сегодня, когда я едва не погиб, я не думал о ней…

– А о ком ты думал?

– Ни о ком. Я даже не испугался. – Вель немного помолчал. – Страшно было вначале, когда битва грянула… А потом… всё будто смешалось в нечто единое и невнятное. – Вель немного помолчал и вновь обернулся к Любомиру, который теперь тоже смотрел в туманный лес. – А ты о брате думал?

Любомир кивнул.

– Мне кажется, будто я увидел Радислава, – тихо сказал. – Но потом оказалось, что это старик, волхв. Он мне руку на голову положил, и боль отступила. А ещё он сказал… – Любомир вздохнул и умолк.

– Что он сказал?

– Да пустое, – отмахнулся Любомир. – Наверное, всё же увечье, – усмехнулся.

– Одинаковое у нас? – удивился Вель.

– Да что угодно может быть…

– Даже то, что старик и вправду существует, – продолжил Вель. – Он сказал тебе, что колосаи – не враги?

Любомир повернулся к Велю и, хмуро посмотрев на него, кивнул.

– Может, он от Мора тогда? – тихо предположил.

– А может, колосаи – и вправду не враги?

– Да что ты такое говоришь?! – поразился Любомир. – Они…

Но Вель указал на лес, и витязь умолк: туман засветился ярче, и послышались голоса. Нежные, едва различимые, но невероятно прекрасные пели щемящую дух Песнь.

– Да что же это такое, – нахмурился Вель и медленно поднялся. Любомир, озираясь, встал следом.

Песнь звучала громче, голоса звенели в ночной тиши, окружая Веля и Любомира. Оба юноши, едва держась на ногах от усталости и боли, положили руки на мечи.

Туман сделался плотнее – лес почти исчез в его пелене, – в клубящемся мареве являлись неясные фигуры. Но вдруг всё стихло, сияние померкло, и из чащи вышел старец в тёмных лохмотьях. Сухой, будто мёртвое древо, он своей крючковатой рукой опирался на посох. Глаза на заросшем лице тускло светились.

– Велижан меня зовут, – прохрипел, – дал обет служить матери-земле на заре веков. Спасти вас велел мне Лес.

Вель и Любомир невольно ступили назад – старец излучал силу, подобную которой сварогины прежде не встречали.

– Не надобно меня бояться, – скрипнул старик. – Я спас вас по велению Богов.

Вель и Любомир хмуро переглянулись.

– Боги велели спасти нас? – с недоверием спросил Вель, и Велижан кивнул.

– Да, чтобы вы отправились за Девятое небо, – прошелестел. – А для того вам надобно идти за мной.

– За какое небо? – оправился от удивления Любомир. – Ты нас спас, чтобы вновь убить?

Старец сипло рассмеялся и устало покачал косматой головой.

– Вот уж не думал, что люди настолько оглупели, – сокрушался волхв, удобнее обхватив посох. – Я могу вас заворожить, но я хочу, чтобы вы вняли мне и поступили по своей воле.

– Ты будто дух нечистый! – нахмурился Любомир. – Неясное говоришь, запутать хочешь? То колосаи – не враги, то Боги велели нас спасти, то нам нужно отправиться за какое-то небо!

– Сколько с вами нынче мороки, – вздохнул Велижан и подошёл к витязям ближе. Молодые люди не могли пошевелиться – всё тело будто сделалось из стали, руки так и застыли на рукоятях мечей.

– Да явит отец Сварог вам сущее, – прохрипел Велижан и, воткнув посох в снег, положил обеим витязям на лбы руки. – Узрите и уверуйте…

Слова старца растаяли во тьме, застлавшей бытие: исчезли Велижан, лес, серебристый туман, окутавший Тайгу, снег… Всё застлал мрак.

Бархатная тьма обволакивала и пленила, собираясь в неясные узоры, подёргивалась дымкой, бежала волнами… Волнами студёного северного моря, по которому плыли корабли – три маленькие точки среди вечных льдов.

– Грядущее нельзя изменить. Нить Судьбы слишком запутана. Эти суда несут на своих парусах великие беды, – шелестела тьма скрипучим шёпотом Велижана, – ибо они принадлежат настоящему врагу. Тому, кто приведёт мёртвое войско.

Тьма вновь сгустилась, чтобы, расступившись, показать искусные подводные терема морского народа. Великокняжеский терем, на престоле которого восседал мощный человек в покрытом известняковыми наростами платье, сотканном из водорослей и тины. Длинные чёрные волосы Морского Князя перехватывал украшенный каменьями обруч, борода была заплетена в косу; зелёные, будто изумруды, глаза смотрели в самую душу.