Книга Песнь Сорокопута. Ренессанс, страница 93 – Фрэнсис Кель

– Я не считаю, что полукровки и низшие тупые, – уверенно проговорил я.

– Правильно. Но по большей части они тупые. – И он громко рассмеялся собственным словам.

Сам того не ожидая, я невольно улыбнулся.

– А ты друг Джерома или как? – между тем продолжил Кэмерон.

– Нам далеко до друзей…

– Странно. А чего он так тебя отважно защищал, отбивался прям? И ты почему был без сознания?

– Джером меня защищал? – Я вытаращил глаза, как если бы он рассказал, что человечество за время моего сидения в подвале успело высадиться на Юпитер.

– Ага. Его повязали на дороге. Парни сказали, что он держал тебя на руках. А ты вырубленный. Сознание, что ли, потерял от красоты наших заброшек?

Я нехотя пожал плечами и отвернулся:

– Головой ударился, не помню ничего.

– Ну, ты прям как принцесса у него на руках был. Джером, представь себе, отважный рыцарь. «Пустите его», «не трогайте», – пискляво прокричал он, комично изображая, по всей видимости, Джерома, а потом с восторгом в голосе заявил: – Это ж надо так выделываться! За это и получил. Видел его лицо? Фингалище. Долго проходить будет. Ну, красавчик. Гордись им.

Кэмерон выглядел так, как будто сам был не менее горд выходкой Джерома. Я осторожно проговорил:

– Да мы даже не друзья…

– Да я чё, против? – вдруг обидчиво бросил он. – Хрен знает, какие у вас там отношения, но, видимо, самые высокие. Я не лезу. Мне плевать, с кем вы там и как.

– Всё не так. – От неловкости хотелось на стену лезть.

– Короче, закрыли тему, – пробурчал он. – Чистокровный и низший, вот же парочка.

Я не стал спорить.

– Почему ты решил, что я чистокровный?

Кэмерон выехал на шоссе и прибавил газу, а после неохотно указал на мои руки:

– Ухоженные пальцы, мягкая кожа. Ты никогда не работал. Физический труд не для тебя. Ну, ты посмотри, никаких мозолей! Я когда наручники с тебя снимал, сразу всё просёк.

– Адам тоже знает? – поёжившись, осторожно спросил я.

– Не спрашивал, – Кэмерон пожал плечами, – но, думаю, да. Он не тупой. Чистокровных за версту видит.

– Джером сказал ему, что я полукровка и крашу волосы.

– Тем хуже для вас двоих. Шерр ненавидит две вещи в жизни: ложь и чистокровных. – Он загнул два пальца. – Так что ты попал в его чёрный список.

– И что будет?

Кэмерон с непроницаемым выражением лица вставил два пальца себе в рот и изобразил выстрел.

– Он застрелит меня? – недоверчиво уточнил я.

– Шучу, – махнул рукой он. – Шуток, блин, не понимаешь. Кому ты нужен… Но если будешь болтать про меня, или Адама, или про всю заварушку, то под замес попадёт и твой Джером.

Я закатил глаза.

– Это не шутки, э-э-э, Чарли. Чарли, да? Короче, только пикни кому-нибудь о нас, и тебе хана. – На последних словах он понизил голос, так что у меня аж мурашки по коже побежали.

– Я понял, Кэмерон.

– И вообще имена наши не запоминай. Меньше знаешь – крепче спишь.

– Не знаю, засну ли я вообще теперь, – тихо проговорил я и вздохнул.

– Ага, знаем, проходили. Заснёшь как миленький. Хочешь дальше жить – вычеркни этот день из своей жизни.

– А другие… которых убили. Они тоже узнали, что я чистокровный?

– Узнали, не узнали… Чё паришься? – Кажется, Кэмерон уже раздражался от моих вопросов. – Они мертвы. Трупы ничего не скажут.

Мы замолчали.

– Как ты думаешь, Скэриэл выживет? – Голос дрогнул.

Кэмерон оглянулся на меня:

– Конечно, – и неуверенно добавил: – Ну, должен по крайней мере.

– Спасибо, что помогли. И за Скэриэла.

– Да ладно… Уж с Лоу мы никогда не были в дружбанах. Скажу больше, мы вроде как соперники. Не знаю, что задумал Адам. Мне это ещё предстоит узнать.

– Но всё равно спасибо.

– Ага. Без проблем.

– Вот этот мужчина, которого… первым убил Адам. Он главный? – И всё же моё любопытство до добра не доведёт. Я не оставлял попыток узнать больше. Кэмерон был болтлив, охотно шёл на контакт, особенно когда рядом не было Адама.

– Жак, что ли? А что? – Тут он, не выпуская руля, с серьёзным видом повернулся ко мне полубоком и, прищурившись, елейным голоском добавил: – Что-то ты больно много вопросов задаёшь.

Я стушевался под его проницательным взглядом.

– У вас ведь будут проблемы… Я просто вот боюсь… – с тревогой в голосе произнёс я и опустил глаза.

– Какой у нас любопытный чистокровный, удивительно, – улыбнулся Кэмерон. – Ты нас видел? Мы – низшие. У нас проблем по горло. Мы с ними рождаемся. – Тут он совсем пафосно выдал: – Это наше второе имя. Мы с детства учимся решать проблемы.

– Жак, кажется, был главарём, – напомнил я.

– Да-а, – протянул Кэмерон и, чуть помедлив, произнёс: – Он был важной шишкой. Мы, честно говоря, в полной жопе. Ну ничего, будем расхлёбывать. И не такое переживали. Адам что-нибудь придумает. Или я придумаю. Слышал? У него там даже какие-то планы были, вот умора. И Джерома твоего защитим. Не боись.

– И Скэриэла?

– Что с ним?

– Его тоже защитите?

– Защищать Скэриэла? – Кэмерон на секунду замолк, а потом внезапно рассмеялся, напугав меня. – Эта падла нас всех переживёт. Лоу как таракан, который вроде незаметный, а потом ты как-то заходишь ночью на кухню, а там полчище этих тварей под его предводительством. Не заметишь, а он уже отожмёт твой дом, людей и влияние. Так что защищать надо от Скэриэла.

Это было что-то новенькое. Складывалось впечатление, что Скэриэл жил двойной жизнью. Я больше не мучил Кэмерона вопросами, а молча рассматривал унылый вид за окном и думал о том, что за последние полгода узнал столько всего, что голова давным-давно должна была взорваться, а сердце – остановиться.

Оставался ли хоть один человек, кто был честен со мной?

Когда Кэмерон подъехал к пропускному пункту и припарковался, на улице окончательно стемнело. Я забыл о времени, а ведь меня дома ждали.

– Иди в ту сторону, – Кэмерон устало махнул рукой, – тебя там встретят.

Мы не попрощались, я просто молча вышел, хлопнул дверцей и, накинув капюшон, пошёл в нужном направлении.

Здесь было оживлённо. Машины стояли в пробке в ожидании пересечения границы. Я лавировал между полукровками, пока не услышал, как сбоку начал громко сигналить автомобиль. Вздрогнув, посмотрел на источник шума и облегчённо выдохнул. Эдвард с синяком на скуле стоял у своей припаркованной машины и махал рукой. Я со всех ног ринулся к нему.