Онлайн книга «Маг для особых поручений»
|
– Кишки, говоришь, – пробормотала она. Ее глаза сузились, а лицо горело вдохновением боя. Темьян разинул рот: его тихая, добрая мать оказалась бойцом. Да каким! Кабаёши выпустил из рук оружие и прохрипел, падая на влажное от его крови сено. – Я узнал тебя. Ты Парящая… – Ты прав, минотавр. – Она пнула ногой мертвеца и подошла к Темьяну. Ее тело и лицо были в чужой крови. – Сынок, нам надо торопиться. Темьян смотрел на нее осоловевшими глазами и молчал. Она сделала оборот вокруг оси, поводя в воздухе руками. Повинуясь ее движению, стены сарайчика охватил огонь. Он трещал и клубился черным дымом, но гарь почему-то внутри совсем не чувствовалась. И сено не занималось – пожаром были охвачены только стены. – Теперь некоторое время нам не помешают, – сказала мать и вытянула вверх руки. Над ней пролился волшебный дождь, смывая кровь. – Так, хорошо. – Она внимательно посмотрела на сына. – Наверное, придется все же ввести тебя в транс. – Нет! – Он отчаянно замотал головой. – Просто объясни мне, что происходит. – Мы говорили тебе, что ты особенный. Как только ты родился, к нам пришел… один… назовем его для простоты волшебником. И предложил продать тебя ему. Мы отказались. Он попытался отнять тебя силой, но твой отец заставил его отступить. Мы были вынуждены бежать и прятаться. Но он снова нашел нас. И снова мы покинули обжитые места. Спустились с гор в долину и поселились здесь. Но он стал умнее и вызвал на помощь кабаёши. Они профессиональные охотники на оборотней, и нашей деревне против них не устоять. – Ты хочешь сказать, что сейчас… там… – Да, там гибнут наши оборотни один за другим, чтобы у нас с тобой было время. – Нет! Так нельзя! Если ему нужен я, отдай меня. Незачем гибнуть всей деревне. Мать покачала головой: – Они все обречены, получит он тебя или нет. Видишь ли, у таких, как ты, есть свойство делиться своими… скажем так, способностями с окружающими: от общения с тобой они становятся сильнее, здоровее, удачливее. С тех пор как мы появились в этой деревне, никто из жителей ни разу не заболел. Подумай, за одиннадцать лет ни разу! Ни один человек или урмак! И срок их жизни явно увеличился. Ты можешь вспомнить за все годы хоть одни похороны? А ведь в деревне живет много стариков, но никто из них не собирается умирать, наоборот, они словно помолодели! И рождаемость явно повысилась. И охоты стали удачнее. Поля и огороды приносят невиданные урожаи. И сами оборотни… Они стали сильнее. Ты думаешь, это норма, когда в деревне все урмаки поголовно имеют минимум три личины? Темьян ошарашенно кивнул. Он даже не подозревал, что может быть по-другому. – Нет, – возразила мать. – В этом мире большинство урмаков посвящены только Пауку – слабейшему из духов. Хорошо если треть урмаков умеют призывать кроме Паука еще и Кабана, а уж способных на три вариации: Паука, Кабана и Волка – можно по пальцам сосчитать. Я молчу про Драконов. Пожалуй, за исключением нашей деревни, посвященных Дракону можно найти только среди горцев. А не напади на нас сегодня кабаёши, уже в следующем году среди проходящих обряд оказалось бы как минимум трое Драконов. – И причина всего этого во мне? – растерянно пролепетал Темьян. – Да, дорогой. Но твои способности имеют и одну неприятную для окружающих сторону. – ??? – Кровь, сынок. Кровь окружающих тебя людей и урмаков приобретает определенные качества, которые можно использовать в… Но не будем лезть в дебри магии. Важно, лишь, что в живых не останется никого из тех, с кем ты жил, общался, дружил. – Я пойду туда – драться вместе со всеми! – Ты останешься и будешь делать то, что я говорю! Темьян чуть не заплакал. Отец! Брат! Ариса!!! Он в отчаянии взглянул на мать: – Но зачем же вы с отцом пришли сюда и подвергли стольких людей и урмаков опасности? – Перед тем как поселиться здесь, мы честно рассказали свою историю жителям. Они знали, что может произойти. – И они позволили вам остаться?! – Как видишь. – Она оглянулась. Огонь жадно лизал стены, в некоторых местах они уже прогорели насквозь. – Все, Темьян. На разговоры больше нет времени. Остальное ты узнаешь сам. Она взяла флягу и плеснула остро пахнущую жидкость в сложенную горстью ладонь: – Пей! Пора начинать Посвящение Зверю. Повинуясь ее взгляду, Темьян упал на колени и стал лакать горькую, пряную настойку. К горлу подкатила тошнота, в животе начались рези. Он скривился от боли и посмотрел на мать. – Твой организм еще не готов, Темьян, но выбора у нас нет. Ты выдержишь, я знаю. Она провела ногтем по своему запястью, словно острой бритвой перерезая вену. Густым ручейком быстро-быстро побежала темная кровь. – Я… не могу, – онемевшими губами прошептал Темьян. – Ты должен. Другой Добычи у нас нет. Я твоя Добыча. – А… он? Темьян указал на остывающий труп кабаёши. Мать в ответ усмехнулась: – Нет, сынок. Кровь охотника на оборотней не годится урмаку. Давай, Темьян, начинай. – Нет! Пожалуйста, нет! – Ему казалось, что он сходит с ума. Этого не могло происходить на самом деле! Только не с ним! – Темьян, тебе все равно придется. Добровольно или под гипнозом. Поверь мне, в первом случае будет легче. Он потерял дар речи от ужаса, представив, что станет пить ее кровь. Он мог только отрицательно мотать головой и мелко-мелко дрожать… …Вероятно, она все же использовала гипноз, потому что очнулся он припавшим к ее руке и жадно глотающим кровь. И даже порыкивающим от удовольствия. Она лежала на сене, и другая ее рука гладила мягкую белую шерстку Кунни, которого трясло как в лихорадке. – Молодец, сынок, личину Паука и Кабана ты прошел отлично. Давай еще глоточек – и станешь Драконом. Он оторвался от ее руки, чувствуя во рту кровь. Его стало рвать, и он едва успел отвернуть голову, чтобы не запачкать ее. Ему было трудно дышать. Запах гари проникал в ноздри. Он заметил, что огонь со стен перешел-таки на сено и быстро сужал огненное кольцо. – Давай, Темьян. У меня уже нет сил на гипноз. Осталось всего три личины. Если сейчас ты отступишь, смерть отца и брата окажется напрасной. Как и смерть Арисы и всех жителей деревни. Темьян помертвел и припал к ее руке. Кровь уже не успевала сбегать в его жадный рот, и он высасывал густую горьковатую жидкость, запрещая себе думать обо всем, кроме Охоты. Его мутило от отвращения к себе и жалости к ней, к отцу, к Сцилу, к Арисе… …Дракон лизнул раздвоенным языком материнскую руку, но промахнулся, не рассчитав расстояния. Темьян плохо контролировал свою иную ипостась и пока не умел хорошо владеть новым телом. Он придвинулся ближе – оказалось, что слишком, – и случайно сильно укусил руку, расширив и без того растерзанную рану. Лежащая женщина даже не вздрогнула. Она улыбалась, но лоб ее покрывала испарина. |