Онлайн книга «Маг для особых поручений»
|
Смерч все ближе… ближе… В его неистовом кружении я уже мог различить отдельные водяные струи, комки земли, попавшего в страшную ловушку суслика, листья и ветки, чьи-то оторванные конечности вроде хвоста корбаса и еще много всякой всячины, случайно захваченной смерчем. Узла не видно, скорее всего, он внутри, и до него будет ох как непросто добраться. Несомненно, на этот раз передо мной сам архимаг Датныока – сразу чувствуется работа Мастера, а мэтр Кида Сороно Атави, Синий Волшебник, Повелитель Воды и Земли, – бесспорно сильнейший маг Ксантины. Мне совершенно ясно, что снаружи со Смерчем не совладать. Придется действовать изнутри. Самое главное – правильно войти в смерч. Если мне удастся, то я обрету контроль над ним, а если нет, то мое тело в скором времени будет напоминать тело волшебника Ветра, порезанного на куски Темьяновой сетью. Преодолевая сопротивление поднятого Смерчем обычного, не волшебного ветра, я сделал шаг, еще. И тут мне наперерез бросился волшебник Огонь. Красноватые языки пламени со всех сторон окутали меня, пытаясь задушить в обжигающих объятиях, но тут же испуганно отскочили, натолкнувшись на воду. Как я уже говорил, вода – мое второе «я», и огонь мне нестрашен. Это понял и маг Шинэхуу и тут же поменял обличье: огонь съежился, оборачиваясь холодным, пронизывающим Ветром. Ветер закрутился гибельной юлой, попытался сбить меня с ног, утащил из-под носа весь воздух. Я начал задыхаться, из глаз покатились слезы, вырванные режущими, колючими порывами. Но мне некогда было разбираться с Ветром – у меня на пути стоял Смерч. Я упрямо сделал шаг к нему, еще – и наконец контакт! Первое касание Смерча принесло жгучую боль, словно по моему телу прошлись крупнозернистым наждаком. Но я уже видел начало бешеной спирали, надо было только добраться до нее… Шаг в сторону, кувырок – и я нырнул в смерч, растворяясь в нем капельками воды, проникая в каждую его частицу и заменяя его разум своим. Раздался дикий крик архимага Датныока, еще бы ему не кричать – испытываемые им страдания ужасны, но он сам напросился, мог же по-хорошему – как тот же Картарин, например. Но нет, он захотел крови. Нашей с Темьяном. Поэтому мне не жалко его – он сам решил свою участь. Архимаг Датныока мертв. Я обрел контроль над смерчем. Теперь осталось подмять под себя последнего рядового волшебника – Ветра. Затем можно остановить смерч и заняться последним противником – архимагом Шинэхуу. Но Желтый архимаг, в отличие от Синего собрата, не захотел умирать. Когда я распустил смерч и обрел человеческое тело, то с удивлением узрел следующую картину: возле растопыренных конечностей Паука на коленях с мольбами о пощаде стоял человек в некогда желтой, а теперь перепачканной кровью и грязью тоге волшебника. Темьян-Паук растерянно шевелил жвалами и явно не знал, что предпринять. Я не торопился подходить к урмаку, испытывая мстительное удовольствие: пускай сам испытает, каково это – выносить приговор! Было совершенно ясно, что архимаг безумно хочет жить. Любой ценой. В таких случаях допустимо выполнить мольбу сдавшегося. С другой стороны, Пятерка Шинэхуу предала Богов, присягнув Темным Небесам, а у предателей участь одна – смерть… Но… В общем, пусть Темьян сам решает. Паук все-таки заметил меня и воскликнул: – Эрхал! Что мне делать? – Это твой выбор, Темьян Ты можешь казнить или отпустить. – Я… я… пусть уходит! – Ты прощен, волшебник, – подтвердил я. – Ты сможешь уйти живым, но сначала ответишь на ряд моих вопросов. Архимаг перевел радостный взгляд на меня и побледнел. В его глазах узнавание и ужас. Он залепетал, с мольбой прижимая руки к груди: – Ученик Бога! Милостивый и Милосердный! Я не узнал вас, клянусь! Иначе ни за что не поднял бы на вас руку! И я не предавал Богов! Меня заставили!.. Оклеветали!.. Вынудили!.. – Да я верю, что вынудили. Вставай с колен, давай поговорим. – Как скажете, Всемогущий! Все, что угодно, Великий! Моя жизнь и мои мысли принадлежат вам! – Захлебываясь словами, мэтр зачастил положенные фразы, а я укоризненно покачал головой: не поздновато ли он вспомнил обычаи? Темьян тем временем успокоился и принял свою излюбленную личину – Снежного Барса. Он сел поодаль и начал вылизывать свой густой, красивый мех. Я присел на землю и сделал архимагу приглашающий знак. Он в страхе уставился на меня. Как же так, такое нарушение традиций! Сидеть в присутствии Бога запрещено!!! Это одно из самых тяжких святотатств, указанных в Своде Законов! Я нахмурился и повторил жест. Он подчинился, но теперь ужас наполнял его целиком, от пяток до макушки. Тем лучше! Значит, опасаясь наказания, мэтр будет более откровенен: ему обещана только жизнь, про телесные повреждения не было сказано ни слова. – Кто такой Черный Чародей? – задал я набивший оскомину вопрос. Архимаг задумался, подыскивая наиболее точный ответ: – Можно сказать, что этот титул делят двое: амечи и дейв, Всемогущий. А вообще-то людская молва создала Черного Чародея, Хозяева же основали веру Темные Небеса. – А Бовенар – это… – Амечи, – уточнил архимаг. – А как зовут дейва? – Я не знаю, Всемогущий. Впрочем, я уверен, что и у амечи настоящее имя вовсе не Бовенар. – Да, наверное, ты прав… А что ты знаешь о Творце? Волшебник вздрогнул. Его начала бить крупная дрожь, а на верхней губе появилась испарина. – Он… он… я не знаю, но… – Да что ты мямлишь! Говори четко! – У меня вновь возникло ощущение, что я плыву против течения. Да, несомненно, кто-то баловался с разумом архимага. Как и с разумом жреца трагги. Но мне необходимо разузнать все до конца. Напустив в голос металла, я спросил с нажимом: – Отвечай, кто такой Творец? – Он накажет меня! – взвыл волшебник. – Не накажет, – успокоил я мэтра. – Скоро у него появятся совсем другие заботы. Архимаг понял мой намек совершенно правильно, но перепугался еще больше: – Простите, Великий, но вам не справиться с ним. Он… – Ну что – он? – Он самый настоящий Изначальный, – с благоговением в голосе произнес волшебник. Я сорвался на постыдный крик: – Нет никаких «самых настоящих Изначальных», понятно?! Нет!!! Амечи и дейвы – Изначальные! Ясно тебе?! Барс удивленно приблизился к нам. В его медовых, обращенных на меня глазах вопрос. Мэтр напуган до смерти. Он сжался в комок, втянул голову в плечи, закрылся руками и забормотал, избегая моего взгляда: – Все ясно, Всемогущий и Милосердный… Нет Изначальных, Великий… Как скажете, Всевластный… |