Онлайн книга «Инстинкт матери»
|
* * * За столом Максим, которому уже было три с половиной года, попросил гранатового сиропа. Тифэн поправила его: – А волшебное слово? – Пожалуйста. Наливая ему в стакан сироп, мама объясняла: – Вот теперь я могу тебе налить сиропа с удовольствием. – И с водичкой! – уточнил Максим. Глава 7
Воскресенье – день, который обычно посвящают семье. Некоторые воспринимают семейный обед как обязанность, от которой не уйдешь, как бы ни хотелось, и самоотверженно сохраняют этот обычай. Чтобы доставить удовольствие родителям. Ведь так заведено, и без этого не получится всем повидаться. Правда, едва пробьет четыре часа, все начинают собираться домой, потому что завтра ребенку в школу, и должны же все понимать, что надо еще повторить уроки… Зачем люди хотят увидеться? А главное, почему именно по воскресеньям? Они не знают, о чем друг с другом разговаривать, у них ни в чем нет согласия, у каждого свой выбор и свое мнение. Тогда зачем они навязывают себе эти воскресные встречи? Этот неприятный вопрос они неизбежно задают друг другу на обратном пути, сдабривая его замечаниями по поводу наряда невестки, подозрительными репликами в адрес племянника-подростка, который явно катится по наклонной. А мама стала совсем плохо слышать, и нельзя точно сказать, можно ли тут что-то сделать. А вот соль вредна для здоровья, и ей следовало бы есть пресную пищу, чтобы сохранить сосуды! И мы вздыхаем, ворчим, иногда даже ссоримся… Возвращение на машине с воскресного обеда у родственников – сплошная ругань и нервотрепка до самого вечера, которая обычно заканчивается обещанием, что это последний раз и на следующей неделе меня от этого увольте! Но в следующее воскресенье все повторяется. Так уж заведено. Но есть и такие, у кого нет родственников, по крайней мере во Франции или в Наварре [3]. Они сидят дома и занимаются тем, что сами придумают: играют в пятнашки, рисуют или просто шалопайничают, кому что нравится. А может, смотрят мультики, где диалоги уже давно выучены наизусть, потому что по воскресеньям крутят одно и то же. Сначала все вроде бы смешно, а под конец ужасно надоедает, даже если Губка Боб и говорит смешным дурацким голосом. Можно подумать, что воскресенья изобрели для того, чтобы супружеские пары могли наругаться вдоволь. Разумеется, пары, у которых есть дети. А раньше, когда детей у них не было, воскресенье было «диванным днем». Просыпались в полдень, завтракали в час дня, потом возвращались в постель, чтобы заняться сексом. А дальше – как получится. В зависимости от погоды. Прогулка или сидение на террасе в солнечный день, просмотр DVD в дождливый. Но все это было раньше. Теперь об этом даже не думается. Может, именно поэтому по воскресеньям, около пяти часов, Тифэн и Сильвэн появлялись у Давида и Летиции с перекошенными лицами и неостывшей ссорой за плечами. Брюнели принимали соседей с облегчением, потому что целое воскресенье нянчиться с детьми, строить с ними игрушечные замки или играть в «Катакастор» [4], особенно если одному это нравится, а другому нет, в конце концов, ведет к раздорам. Маленькие и большие сходились вместе, чтобы положить конец длинному дню пассивных занятий, нетерпеливых взглядов на часы, которые, казалось, стоят на месте, и вместе насладиться поздним ужином, предварительно выпив по глоточку аперитива. Поскольку в это воскресенье погода стояла хорошая, все устроились на террасе у Брюнелей, чтобы сбросить дневное напряжение. – В следующую субботу мы устраиваем маленькую пирушку по случаю дня рождения Мило, – сказала Летиция, доставая стаканы из буфета. – У вас на этот день нет планов? – Уже в следующую субботу! – поразилась Тифэн. – Четыре года… как быстро они пролетели! Сильвэн, у нас есть планы? – Я думаю, никаких, – пробормотал он, не глядя на жену, и ретировался на террасу. – Что, опять в машине поссорились? – тихо спросила Летиция, ища что-то в кухонных ящиках. Тифэн вздохнула и подняла глаза к небу: – Пфффф… В следующее воскресенье меня здесь не будет! – Ты так говоришь каждую неделю, – фыркнула подруга. Потом крикнула, высунувшись на террасу: – Давид, я что-то не нахожу штопора! – Он в ящике, на месте. – Если бы он был на месте, я бы тебя не спрашивала, где он, – сухо возразила она. – У вас что-то сегодня нет привычного спокойствия, – шепнула Тифэн. – И не говори, – вздохнула Летиция, даже не пытаясь скрыть раздражение. Потом снова крикнула на террасу: – Давид, если хочешь красного вина, шевелись! Я не могу найти штопор. Давид с недовольным видом вошел на кухню и порылся в ящике, но тоже безуспешно. – Наверняка Мило опять с ним играл! – Давайте без паники, – вмешалась Тифэн. Высунувшись в окно, которое выходило в сад, она позвала мужа: – Сильвэн, можешь сходить к нам и принести наш штопор? – А почему ты сама не можешь? – Сильвэн! Сильвэн нехотя встал, порылся в карманах куртки, достал ключи и направился к выходу. Женщины переглянулись с заговорщицким и недовольным видом и отнесли остатки аперитива на террасу. Когда Сильвэн вернулся, Давид откупорил бутылку и налил вина себе, потом Тифэн, и все чокнулись: Летиция анисовым ликером, Сильвэн портвейном. И только тогда атмосфера разрядилась, и все стали обмениваться шутками, позабыв об обидах. – А где мальчишки? – спросила вдруг Летиция, вспомнив, что им уже давно никто не мешал и не встревал в разговор. – А вон они, в саду. Тифэн проследила взглядом за рукой Давида. Мальчишки возились возле живой изгороди, разделявшей оба сада. – Что они там сооружают? – Тайный ход, – пояснил Давид. – Вчера вечером Мило мне сообщил, что они хотят проделать проход в изгороди, чтобы можно было напрямую ходить из сада в сад. – Моя изгородь! – простонала Летиция. – Твоя изгородь… Она такая же наша, как и ваша, – поддела ее Тифэн. С бокалами в руках все четверо взрослых спустились в сад, чтобы удостовериться, что работы начались. Дойдя до мальчишек, они обменялись краткими замечаниями: – Может быть, это не самое лучшее место для того, чтобы проделать дыру… |